Знакомство с Тишковым - [8]

Сергей Варфоломеевич уже пожалел, что так резко ответил секретарю обкома, и старался теперь говорить мягко, деликатно. Да, так точно, он из крестьян, но в крестьянском хозяйстве, к сожалению, долго работать не пришлось, хотя он любит крестьянское дело. Ну как же! У него вся родня крестьяне. Колхоз "Авангард" - его, можно сказать, родина. Вспоминают его там. Как приедет в "Авангард", сейчас же вокруг него народ, земляки. Вспоминают, как в детские годы в городки играли. И тогда ведь невозможно еще было угадать, кто кем будет. Большинство его сверстников и по сей день рядовыми колхозниками работают. Бывают забавные случаи. Бабка одна, некая Аграфена Понтрягина, недавно приехала по своим делам в райисполком, зашла в приемную председателя и, показав на двери кабинета, спросила у секретаря: "Серега-то здесь?"

Перекресов улыбнулся. И Сергей Варфоломеевич, заметив его улыбку, успокоился. Значит, секретарь обкома не обижается на него.

8

- Вот они самые и есть, долгожданные Желтые Ручьи, - показал кучер на незавидные избушки, расставленные неровно на краю оврага и ползущие на облысевшую бурую гору, где совсем немного сохранилось елей и сосен, и еще каких-то деревьев - не то лип, не то дубов.

А внизу, под горой, столпились белоствольные березки и яркой, праздничной своей красотой как бы подчеркивают бедность жилищ. И недавно побеленные каменные столбики у въезда в деревню тоже оттеняют эту бедность. Но они же, эти столбики, серьезному наблюдателю внушат, может быть, и ободряющее чувство. Кто-то же вкопал здесь эти столбики, и выбелил их, и окаймил для большей красоты черной краской или, скорее всего, печной сажей. Была, наверно, у того, кто это делал, какая-то веселая мысль.

- Батюшки, Григорий Назарыч! - всплеснула руками немолодая женщина, выглянувшая в распахнутое окно самой крупной избы, где над дверью прикреплена большая железная вывеска: "Правление колхоза "Желтые Ручьи". Батюшки! Да что же это такое? А Тихона Егорыча-то нет...

- Где же он? - спросил Григорий Назарович.

- В разбеге, - засмеялась женщина, завязывая на подбородке белый платок. - Я сама его жду. Беги, Никишка! - закричала она тут же мальчику, стоявшему у столба. - Беги на ферму. Может, там знают, где Тихон Егорыч. Скажи, что Григорий Назарыч приехали. И с ним, скажи, какие-то... представители, - оглянулась она на пролетку, из которой уже вышли секретарь обкома и председатель райисполкома.

Перекресов засмеялся. А Сергей Варфоломеевич опять помрачнел. Почет, выказанный женщиной Григорию Назаровичу, был явно не по душе Сергею Варфоломеевичу. "Вот комедия! - подумал он. Почти все неприятное определялось им этим словом. - И еще чего-то будет. Не иначе чего-то еще будет. И зачем я только взял с собой этого вредного щелконога Григория Назарыча?"

У правления стали собираться люди, в большинстве старики и старухи, несколько подростков. И нельзя сказать, чтобы они совсем не обращали внимания на секретаря обкома и председателя райисполкома. Нет, их, конечно, интересовали эти степенные люди, как всегда везде всех интересуют приезжие. Однако разговаривали и здоровались за руку колхозники только с Григорием Назаровичем. Видимо, он им был известен давно, а Сергея Варфоломеевича они не знают. А когда он сам узнал и назвал по фамилии одного старика, старик обрадовался, заморгал и засуетился:

- Ну да, я тоже тебя сразу признал. Только немножко усомнился. Больно полный ты из себя-то сделался. Раздобрел...

Замечание это нельзя было признать приятным. И Сергей Варфоломеевич уклонился от разговора со стариком. Да и на площади вскоре появился, видимо, сам председатель колхоза. Большой, сутулый, в выцветшей солдатской фуражке и в солдатских же старых штанах и гимнастерке, он тяжело опирался на суковатую палку, но шел все-таки довольно быстро, с сердитым выражением лица, точно стремился кого-то поскорее наказать. Но вот он поравнялся с пролеткой, увидел Григория Назаровича, и на буром грубом его лице, иссеченном морщинами, вдруг засияли молодые глаза.

- Григорий Назарыч! А я уж тебя и не ждал. Вот, скажи на милость, какая радость! А я думал, ты очень занятой. Не можешь вырваться к нам. Ну, смотри, как ты меня обрадовал...

Он пожал ему руку прямо-таки с хрустом и поглядел на председателя райисполкома.

- О, глядите, и Варфоломей Сергеич...

- Сергей Варфоломеевич, - поправил Григорий Назарович.

- Ну, это я извиняюсь, - не сильно смутился председатель колхоза. Редко видимся. А вы, наверно, и фамилию мою не помните?

- Почему же? - улыбнулся Сергей Варфоломеевич. - Тишков. Встречались.

- Тишков, вот именно встречались, - подтвердил Тишков и взглянул на секретаря обкома. - А вас я, кажется, знаю. Вы, наверно, будете товарищ Перекресов. Ну да, я вас видел в прошлом году на областном совещании. Вы речь говорили... - И опять повернулся к Григорию Назаровичу, точно боясь, что тот вдруг уйдет. - А тебя я, имей в виду, сегодня не отпущу. Я тебя арестовываю прямо на сутки. Ты у меня должен будешь тут кое-что поглядеть...

- Я погляжу, - пообещал Григорий Назарович. - Мне самому интересно на твои яблони посмотреть.