Знакомство с Тишковым - [3]

На этот вопрос вдруг ответил кучер, повернувшись на козлах. И затем, так повернувшись, сидел почти всю дорогу, отвечая и на другие вопросы Перекресова, когда чуть затруднялся Сергей Варфоломеевич. Кучер свободно говорил и о надоях, и о настригах шерсти, и о необходимости ознакомить трактористов со способами квадратно-гнездового сева и называл на память цифры прошлогоднего урожая в этих местах.

Осведомленность кучера не только удивляла Перекресова, но и временами, должно быть, раздражала Сергея Варфоломеевича.

- Ты гляди, Григорий Назарыч, как бы у тебя жеребец не уснул, - кивнул на лошадь председатель. - Подстегни его, не жалей. А то мы с философией-то не скоро доедем.

Дорога в самом деле оказалась очень плохой, раскисшей - выбоины, бугры, глубокие лужи. Пролетку все время качало из стороны в сторону, и седоков забрызгивало липкой шоколадной жижей.

Сергей Варфоломеевич на каждом ухабе болезненно морщился, вздыхал и виновато взглядывал на Перекресова: вот, мол, в какую поездочку я вас втравил, или, вернее, вы меня втравили, уж не знаю теперь, кого винить.

Перекресов, однако, сидел невозмутимый. Только один раз он засмеялся.

- Поделом, видно, забрызгивает нас жижей, поделом! Давно бы надо было проехаться по этим местам!

- А я так считаю, - засмеялся и кучер, - что дела наши скоро повсеместно исправятся. Вот именно - повсеместно.

- Почему вы так считаете?

- Потому, - хитро прищурился кучер, - что раньше областные товарищи дальше "Авангарда" не ездили. Виктор Иваныч - я против него ничего не имею - в последний раз только до "Пламя революции" доезжал. Ну, правда, ничего не скажешь, "Пламя революции", а также "Авангард" богатейшие колхозы. И дороги туда исправные. А до Желтых Ручьев надо еще доехать...

- Едва ли сегодня доедем, - усомнился Сергей Варфоломеевич, издали поглядев на мост через Кудинку.

Буйная речонка Кудинка, обрамленная голыми прутьями кустарника, чешуйчато поблескивала под солнцем.

Бревенчатый мост, расшатанный тракторами, заметно дрожал в ее быстром течении. И у самого моста вода бурлила и пенилась с особой яростью: что-то препятствовало ей.

- Тут трактор свалился с моста, - показал кнутом кучер.

- Давно свалился? - спросил Перекресов не кучера, а Сергея Варфоломеевича.

Сергей Варфоломеевич пожал плечами.

- Вторые сутки он тут купается, - сказал кучер, глядя на яростный водоворот.

Проехать по мосту было невозможно, - в настиле не хватало многих досок.

- Н-да, - вздохнул председатель. - Вот видите. Хозяйство... - И первым стал вылезать из пролетки.

Он как бы рад был тому, что теперь и секретарь обкома увидит, какие тут трудные, сложные, просто расшатанные дела, как им всем тут трудно - всем районным руководителям. И в то же время Сергей Варфоломеевич сознавал, что секретарь обкома едва ли посочувствует, едва ли...

Однако теперь уже ясно, что они не проедут в Желтые Ручьи. Да там и нет ничего хорошего. И не может быть. Наверно, оттуда, из Желтых Ручьев, написали какую-то кляузу в обком, вот Перекресов и стремится туда.

У Сергея Варфоломеевича затекли ноги. Левая нога даже одеревенела, и он волочил ее, как протез. Перекресов участливо спросил:

- Это что же у вас, после ранения?

- Нет, - сконфузился Сергей Варфоломеевич. - Просто, как говорится, отсидел ногу. Это сейчас пройдет...

Перекресов внимательно оглядывал мост. И как бы между прочим сказал:

- А на войне вы не были?

- Нет, как же, был! - почти весело откликнулся Сергей Варфоломеевич. Правда, не на самой войне, а вроде как бы поблизости. Я всю войну на ВАДе прослужил. Это военно-автомобильные дороги. Сперва за Москвой находился, потом - за городом Калинином...

- Вы что же, специалист по дорогам?

- Нет, какой я специалист! Просто так случилось. У меня хорошая характеристика была и, кроме того, болела печень.

- А сейчас как печень?

- Ничего.

Перекресов как будто только и ждал этого успокоительного заявления о печени. Не раздумывая больше, он ступил на мост и, держась за шаткие перила, пошел по бревну на ту сторону.

Немного помедлив, за ним по тому же бревну направился и председатель. И кучер, привязав лошадь к телеграфному столбу, тоже последовал за ними. Только он не шел, а перепрыгивал с перекладины на перекладину. Поэтому он скорее вышел на другой берег и, поздоровавшись с рабочими, столпившимися на берегу, насмешливо спросил:

- Ну как, мужички, все еще чикаетесь?

- Чикаемся, Григорий Назарыч. Действительные слова, чикаемся, - обтер смятой кепкой вспотевший лоб пожилой рабочий. - Опять трос оборвали. Прямо как в детской сказке: "Ох, нелегкая эта работа - из болота тащить бегемота!" И ведь все из-за озорства. Он, говорят, пьяный был, этот Митька Осетров. Прямо судить бы надо за такие дела! И мост тоже, прости господи...

- Вот что, - сказал, поздоровавшись с рабочими, Перекресов. - У меня к вам просьба. Настелите, пожалуйста, хоть несколько досок, чтобы мы могли проехать.

А председатель ничего не сказал. Он только снял фуражку и сначала тщательно протер носовым платком ее клеенчатую подкладку, потом стал вытирать потное лицо, шею и рано облысевшую голову.