Знак убийцы - [57]

— «Оливер»… — сказал он. — Они повсюду… Хотел бы я знать, чем можно объяснить такую страсть к наукам… Леопольдина, у меня есть для тебя очень важное поручение. Но прежде всего я должен предупредить тебя, что это опасно. Абсолютно необходимо, чтобы ты держалась подальше от одной личности. Я не хочу вмешиваться в то, что меня не касается, но…

Леопольдина сочла нужным оборвать вкрадчивое вступление Осмонда.

— Вы хотите сказать о Норбере? Я знаю, что его подозревают в связи с несчастным случаем с Аланом… Но он к этому непричастен. Он честный парень, может, правда, немного бестактный…

Раздавшийся голос буквально пригвоздил ее к месту. Его голос.

— Мадемуазель Девэр…

На повороте к теплицам появилась изящная фигура Иоганна Кирхера. И сразу сердце Леопольдины забилось сильнее, ноги задрожали, голова закружилась. И все же, наученная по меньшей мере странным поведением главного хранителя, она заставила себя принять невозмутимый вид.

— Да, мсье Кирхер?

— Мне жаль, что беспокою вас, но… — Кирхер отвел взгляд от Леопольдины и теперь созерцал бронзовую скульптуру, что была в двух шагах от них, — мне хотелось бы поговорить с вами завтра утром по поводу блокнота, о котором вы мне рассказали. Могли бы мы встретиться в десять часов в хранилище редких книг?

Леопольдина была слишком оскорблена, чтобы так легко согласиться на его предложение. Она сделала вид, что размышляет.

— В десять часов… Боюсь, что это невозможно, у меня важное совещание… Если вас устроит, то, скажем, в одиннадцать.

— Отлично, в одиннадцать часов. Итак, до завтра. — И, явно отдавая дань вежливости, он проявил внимание к американцу: — Право, профессор Осмонд, я искренне огорчен тем, что ваши исследования завершились таким неожиданным образом. У вас останутся плохие воспоминания о вашем пребывании в «Мюзеуме».

— Кто вам сказал, что мои исследования завершились? — холодно спросил Осмонд.

Леопольдина резко повернулась к нему. Что означает такая реакция? Гордость? Зависть? Его враждебность по отношению к главному хранителю бросалась в глаза… Однако тот не утратил благожелательности, и так как выход на улицу Жоффруа-Сент-Илэр был временно закрыт из-за подрезки деревьев, указал им на другой, самый близкий, метрах в тридцати, около здания корпуса китов…

— К сожалению, — посетовал он, — утрата этого метеорита невосполнима. Несмотря на предпринятое расследование, мы не смогли найти ни его… ни тех, кто его украл.

— Они были хорошо осведомлены, — безразличным тоном проговорил Осмонд.

— Как бы там ни было, знайте, вы всегда будете желанны у нас.

— Это очень приятно, но я еще не уехал.

Леопольдина немного отошла в сторону: она уже устала от этих бесконечных конфликтов. Она почувствовала, что ей надо защитить себя от скрытой агрессивности, которая охватила всех и распространялась в воздухе.

Войдя в маленький внутренний дворик перед лабораторией млекопитающих и птиц, она почувствовала, что на нее кто-то смотрит, и, подняв глаза к окну на третьем этаже, встретилась с взглядом Лоранс Эмбер.

Лоранс смотрела прямо на нее совершенно застывшим взглядом.

Мертвым взглядом.

ГЛАВА 30

Кирхер бросился к двери, которую открыл своим магнитным пропуском, и вместе с Осмондом и Леопольдиной быстро прошел через длинные коридоры старого павильона, заполненные чучелами мелких млекопитающих и грызунов, лесных мышей и лис — в естественных позах или стоящих на задних лапах, с оскаленными, блестящими зубами пастями. Немного поодаль в тусклом, падающем из окна свете видны были десятки чучел птице разноцветными оперениями и распущенными крыльями.

Среди этой застывшей фауны в тусклом свете стояла в белом халате, словно призрак, Лоранс Эмбер. Убийца скрестил ей руки и поставил тело на прозрачную подставку с металлической подпоркой. Лицо Лоранс было ужасающе невыразительно.

К блузе была пришпилена бирка, похожая на ту, что Осмонд снял с трупа Аниты Эльбер. Но на этот раз на ней была надпись, два слова, написанные большими буквами:

HOMO DEGENERIS [55]

— Итак, вы провели весь день в библиотеке? — спросил лейтенант Коммерсон Иоганна Кирхера.

— Да. Вы хотите знать, есть ли у меня свидетели? — с раздражением спросил главный хранитель.

Полицейский был удивлен его агрессивным гоном. Он счел необходимым объяснить:

— Полно, мсье Кирхер. Я просто веду расследование.

Его слова сопроводил оглушительный раскат грома. Началась гроза. Группа уголовной полиции примчалась на место происшествия и, как всегда, вынуждена была убедиться, что прибыла слишком поздно. Комиссар Руссель шагал взад и вперед по немного душному читальному залу, где производилось дознание, разгневанный всем и ничем разом, главным образом самим собой, тем, что он не сумел положить конец этой серии убийств, хотя и наводнил «Мюзеум» полицейскими в штатском. Как можно было перетаскивать трупы под носом стражей порядка так, чтобы остаться никем не замеченным? Это был вызов здравому смыслу. К тому времени как обнаружили тело Лоранс Эмбер, большинство посетителей уже покинули сад. Следовательно, убийца смог установить тело у окна при относительном безлюдье. И все же какая смелость! Чтобы выполнить это, он должен был бы прятаться, воспользоваться инструментами, столом… Впрочем…