Знак свыше - [10]

Теперь он понял, что ему надо. Заглушить голод внутри. Сейчас. Потом будет поздно и невозможно.

Уж не подумала ли она, что он собирался поцеловать ее там, на кухне? Но когда она отпрянула назад, Итан почувствовал облегчение. Кто бы ни была эта женщина, она на удивление сдержанна, застенчива, и… как это лучше сказать?., от нее исходит какая-то чистота. Но возможно ли в таком возрасте оставаться невинной, тем более живя в Лос-Анджелесе? Что за мужчина рядом с ней? Что ж, если ей нужна помощь, он протянет руку, а она — ему?.. Как далеко, однако, он заглянул…

Картина, которая продолжала разворачиваться в мозгу Итана, рисовала ему, как их тела и губы соединяются, как они…

Стоп! Как бы сильно ни манили ее глаза, как бы ему ни хотелось почувствовать своими губами ее нежные губы, он сегодня же начнет искать новую няню, обзвонит всех соседей и знакомых. К концу недели ее здесь уже не будет, не жениться же на ней! Но внутри уже сидел червь сомнения и грыз его. А если жениться на ней? Как замечательно звучит — Лэки Блэк. Нет, нет и нет!

— Хей, — окликнул его Гампи у сарая, но Итан не отзывался. Он думал о том, что такая женщина, как Лэки, не станет менять свою фамилию, вступая в брак. — Итан! Витаешь в облаках?

Итан нахмурился.

— Да, кое о чем думал.

— Например?

Итан не отвечал, и Гампи рассмеялся.

— А, ну понятно.

— Ты не мог бы достать ей что-нибудь из одежды? — равнодушно спросил Итан.

— Постараюсь.

Во время ленча Лэки была одета в джинсы и клетчатую рубашку, но и эта одежда не скрывала ее форм. Свои роскошные волосы она заплела в косу, но несколько прядей красиво обрамляли разгоревшееся от жары в кухне лицо. Итан пытался заставить себя смотреть в тарелку, а не на нее, но не мог отвести глаз. На тарелке же была какая-то странная, но потрясающая на вкус еда, от которой просто текли слюнки. Может, и не стоит так спешить избавиться от нее, думал Итан. Она действительно умеет готовить. Он снова посмотрел на нее и решил, что голубые джинсы были специально созданы для женщин с таким телосложением, как она… Нет, она должна уехать отсюда! Неважно, что она замечательный повар.

— А вы, ребята, хорошо себя вели? Вы не расстраивали Лэки? — важно обратился Итан к детям. Они оба посмотрели на него с такой укоризной, что ему стало неловко. Да и Лэки совсем не выглядела расстроенной или утомленной.

Дорин, забыв, что они "послушные дети", опустила пальцы в молоко и начала расплескивать его.

— Прекрати! — сказал Итан и устало вздохнул, когда глаза племянницы снова начали наполняться слезами. — В Ротанбонге, где они жили, — объяснил он Лэки, — дети делают все, что хотят, до восьми-десяти лет. Там считают, что дисциплина и наказание только развивают дурные наклонности, и сестра решила, что надо уважать обычаи страны, в которой она живет.

— Это правильно — уважать привычки и традиции других, — заметил Гампи, но все же с досадой посмотрел на детей, которые, слыша объяснения дяди, теперь вдвоем плескались в молоке.

Лэки встала, убрала их стаканы со стола и снова села на место, как будто ничего не произошло.

— Не могли бы вы передать мне перец? попросила она Итана абсолютно спокойным голосом.

Итан с ужасом покосился на племянницу и племянника, уверенный, что те сейчас хором заорут. Но они спокойно принялись есть дальше. Он взял перечницу и встретился с Лэки взглядом. Как красиво облегала рубашка ее грудь, оставляя открытой нежную шею. Если бы можно было перебросить ей перец, он сделал бы это, но ему пришлось передать его, и его рука коснулась ее руки. Он чуть не выронил перечницу на середину стола. Неважно, что она хорошо ладит с детьми и вкусно готовит, — она уедет отсюда! Но Гампи, похоже, был совсем другого мнения и с аппетитом уплетал завтрак.

— Спасибо за еду, но мне нужно срочно позвонить, — решительно сказал Итан, поднимаясь со своего места, и, не удержавшись, взял с тарелки немного печенья — очень вкусного, пришлось ему признать в душе.

Он вошел в маленькую комнатку, которая служила ему кабинетом, и закрыл за собой дверь. Нашел телефоны соседей под стопкой бумаг и набрал первый номер, одновременно откусывая печенье.

Он успел сделать уже шесть звонков и съесть почти все печенье, когда в дверь постучали. Вошла Лэки.

— Ну как, дозвонились?

Кабинет вдруг показался Итану совсем маленьким. Он наполнился притягательным запахом печенья, приправ, молодой женщины и еще чего-то…

— Я все думаю о воспитании детей в Ротанбонге.

— Наверное, сестра в этом вопросе несколько перестаралась, — как бы оправдываясь, произнес он, — но мои племянники обыкновенные дети, не хуже других…

— А я не считаю, что такое воспитание нормальное.

Итан не знал, что ей ответить, чувствуя в данный момент лишь острое влечение к «няне». Черт! Стоит только посмотреть на эти губы, и думать о чем-либо другом уже невозможно!..

— Я останусь только на две недели, — успокаивающе сказала Лэки, и Итану показалось, что она тоже смотрит на его губы. Слава Богу, только две недели! Что может произойти за две недели? Кроме того, что она наконец наведет порядок в этом бардаке, все постирает и уберет.

— Я уже подыщу кого-нибудь к этому времени, — сказал Итан с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.