Знак розы - [127]

Девушка поискала глазами портрет, но его нигде не было. Еще одна загадка. Зеленое, решила она, направляясь к зеркальным дверцам встроенного гардероба. Дядя Олли непременно выбрал бы зеленое. Рэйчел остановила выбор на зеленом платье простого покроя, которое наверняка предпочла бы и сама тетя Мэри. Девушка задержалась в комнате еще на мгновение лишь для того, чтобы задвинуть поглубже под кровать шлепанцы, после чего плотно притворила за собой дверь.

Глава 56

Распаковав вещи, Рэйчел мрачно уселась за письменный стол в кабинете тети Мэри. За закрытой дверью, не умолкая, звонил телефон, и Сасси с Генри по очереди принимали сообщения. Рэйчел распорядилась, чтобы к ней ни под каким предлогом не пускали репортеров.

Она добралась почти до конца списка, когда в дверь просунул голову Генри.

— Мисс Рэйчел, на этот звонок вы захотите ответить лично. Вторая линия.

— Кто это, Генри?

— Матт Уорик.

Рэйчел немедленно сняла трубку.

— Матт Уорик! — радостно воскликнула она. — Давно мы с тобой не виделись.

— Слишком давно, — отозвался Матт. — Жаль, что поводом для встречи послужило столь печальное событие. Мой носовой платок по-прежнему у тебя?

Рэйчел улыбнулась. Значит, он помнил их последнюю встречу. Она бросила взгляд на носовой платок, который привезла с собой, чтобы вернуть ему.

— Я смотрю на него прямо сейчас, — сказала она. — Вообще-то я давно надеялась отдать его тебе при личной встрече.

— Удивления достойно, что этого так и не случилось. Такое впечатление, что кто-то составил заговор, чтобы мы с тобой не встретились. Почему бы нам не увидеться прямо сейчас? Дед наконец заснул после бессонной ночи, так что я в полном твоем распоряжении. Может, я отвезу тебя куда-нибудь? Или приготовлю овощную запеканку, пока ты отдыхаешь?

Рэйчел показалось, будто рука друга обняла ее за плечи, сильная и надежная, та самая рука, которая поддерживала ее, когда умер дядя Олли. Она не забыла об этом. Рэйчел взглянула на свои записи, сделанные во время разговора с распорядителем похорон.

— Как ты смотришь на то, чтобы отвезти меня в морг... взглянуть на тетю Мэри? Коронер разрешил забрать ее тело, так что в похоронном бюро ждут, когда я привезу платье, в котором она будет выставлена для прощания.

— Почту за честь, — ответил Матт, и его голос смягчился. — Но, может, сначала перекусим?

— Договорились.

Рэйчел нажала кнопку интеркома, чтобы предупредить Сасси о том, что вскоре ненадолго уедет и что обед для нее готовить не надо. Затем, вытащив из сумочки компактную пудру, принялась устранять разрушительные последствия бессонной ночи, ощущая в груди легкую дрожь предвкушения. Прошло двенадцать лет с тех пор, как она испытывала нечто подобное. В тоскливой и тягостной поездке с отцом в Хоубаткер в июне 1973 года было одно светлое пятно: она надеялась вновь увидеть Матта Уорика. В тот раз объект ее любви полностью оправдал ее надежды. Он выглядел потрясающе красивым, взрослым и уверенным в себе, сохранив легкость манер, но при этом отнесся к ней с прохладным равнодушием, которое едва не разбило ей сердце. Причина выяснилась только на поминках, когда он обнаружил ее плачущей в беседке, в то время как все остальные ели и пили в доме.

— Вот, держи, — не слишком любезно сказал Матт и сунул ей в руку носовой платок. — Похоже, он тебе понадобится.

— Спасибо, — с благодарностью ответила Рэйчел и закрыла лицо, стыдясь того, что он застал ее в столь неприглядном виде.

— Как мне кажется, тебя гложет не только тоска по дяде Олли, — заметил он.

Оторвавшись от платка, она уставилась на него покрасневшими глазами. Откуда он знает? Рэйчел начала понимать, что по большей части ее скорбь вызвана чувством вины - вины за свое обращение с дядей Олли и за то, что не сдержала слова, данного матери. В то утро она сообщила Элис, что остается в Хоубаткере.

— Не думаю, что смогу когда-нибудь простить тебя, Рэйчел.

— Мама, пожалуйста, постарайся понять меня. Тетя Мэри остается совсем одна. Я нужна ей здесь.

— И мы обе знаем зачем, не правда ли?

— Все будет хорошо, мама.

— Нет, не будет. Хорошо не будет уже никогда.

Матт присел рядом с Рэйчел на качели.

— Это как-то связано с тем, что ты на три года вычеркнула ДюМонтов из своей жизни? Они ведь ждали твоего приезда летом, как манны небесной, а ты оставила их ни с чем. Ты разбила им сердце, особенно мистеру Олли. Он ведь обожал тебя, знаешь?

Не веря своим ушам, Рэйчел уставилась на него, и слезы вновь ручьем хлынули у нее из глаз.

— Ох, Матт, у меня не было выбора!

И к своему ужасу - потому что не могла допустить, чтобы еще и он рассердился на нее, - она выложила ему всю правду. Рэйчел рассказала о семейных тайнах, которые вынудили ее дать злополучное обещание матери, поведала о том, как мучилась, порвав с тетей Мэри и дядей Олли, и как ей пришлось своими руками уничтожить садик и отказаться от мечты стать фермером. А теперь, в довершение всех ее бед, дядя Олли умер, так и не узнав, как сильно она его любила.

Как-то так получилось, что свой рассказ Рэйчел закончила, прижавшись щекой к груди Матта, и его рука обнимала ее, а носовой платок промок насквозь вместе с лацканом темно-синего блейзера.