Знак расставания - [7]

Незабываемую! Ни Конор, ни Молли уже давно не ездили никуда дальше Корка, чтобы навестить Валь. Эран, может, и удастся немного больше, чем им, но не намного. Однако Конор был тронут ее вдохновленностью, тем, как она сказала: «когда у меня будут деньги», в то время как все остальные в этой семье всегда говорили «если» вместо «когда».

— Деньги — великая вещь, Эран. Но с ними надо быть осторожным, — сказал Конор.

— Что ты имеешь в виду, отец? — спросила Эран.

— На них можно купить множество вещей. Но проблема в том, что люди быстро к этому привыкают. У них есть что-то, но им хочется и чего-то другого. И так до бесконечности, еще и еще, — вздохнул Конор.

— Так разве в этом проблема? Нам ведь и правда очень многое нужно, — заметила дочь.

— Верно. Но наступает такой момент, когда человек уже не может точно сказать, что из вещей ему действительно нужно, а что — просто его прихоть, — сказал Конор.

— Но я очень многого хочу, — возразила Эран.

Эран сказала это без задней мысли обидеть отца. Конечно, у нее не было многого из того, что имели многие ее сверстницы — красивых платьев, новых пальто, пары модных танцевальных туфелек. И Конору так хотелось бы дать дочери все это, но, раз уж он не мог этого сделать, он должен был компенсировать это как-то иначе.

— Знаешь, дочка, что самое лучшее, что только может быть куплено за деньги? — спросил Конор.

— Что? — Эран взглянула на отца.

— Свобода, — твердо ответил Конор.

— Свобода… от чего? — Эран задумалась.

— От холода и голода, от дождя и ветра, но главное — от того, чтобы делать то, чего ты не хочешь. От людей, для которых ты не хочешь что-то делать, — пояснил Конор.

Что же Конор имел в виду? То, что ему просто не нравилось ловить рыбу, или Педди Клафферти, который был хозяином судна?

— Но тебе же нравится твоя работа, правда? — спросила дочь.

— Да, но не так, как мне хотелось бы… Мне не нравится необходимость вставать в любое время суток, выходить в море в любую погоду, жить без права сказать свое слово, не знать, что станет с нами в старости… Если бы у меня была своя лодка, я бы сам все решал, сам бы все планировал. Ведь это совсем другое дело, дочка! Это что-то только твое, ты можешь сам этим распоряжаться! Даже если у тебя просто лежат какие-то сбережения в банке, люди больше уважают тебя и по-другому к тебе относятся. Они знают, что ты можешь послать их к черту в любой момент! — Конор даже разгорячился.

Самоопределение? Вот что он имел в виду! Свобода действий и право выбора — это то, что Эран тоже хотела иметь. Но Конор не имел этого и уже не надеялся получить. У него была благородная душа, и Эран очень любила отца. Поэтому она твердо знала, что уж у нее-то свобода и выбор будут!

— Я куплю тебе лодку, папа. И это произойдет еще до того, как ты состаришься. И знаешь, что еще? — спросила Эран, лукаво прищурившись.

— Что? — улыбнулся Конор.

— Это будет вовсе не траулер! Это будет пароход для летних туристов! И ты сможешь катать их вдоль берега, как когда-то катал нас в детстве. Покажешь им, где можно поймать акулу. И заработаешь достаточно, чтобы потом безбедно прожить всю зиму, — сказала Эран.

Туристы? Да, они здесь бывали. И частенько спрашивали про ловлю акул. Но, проведя день-другой в Данрасвее, туристы уезжали ни с чем, и нельзя было их за это осуждать. Ведь Данрасвей — простая рыбацкая деревня, с мерзким старым обшарпанным отелем. Нельзя было представить себе, что туристов приедет достаточно много, чтобы Конор заработал себе на жизнь. Эран говорила детскую чушь. Но не стоило теперь ее разочаровывать. Ей и так достаточно огорчений. Конор сам устал от бесчисленных разочарований в жизни! Девочка скоро подрастет и сама все поймет, избавится навсегда от своих детских иллюзий. Конор смотрел в ее горящие мечтой глаза, а дочь — на морщинки вокруг усталых глаз отца, на «зацепки» на его свитере, на заплаты на локтях. Раньше на этом стуле сидела Шер…

— Лучше давай займемся делом, папа. У тебя работа, у меня школа, — сказала Эран.

— Дай Бог, чтобы у тебя все получилось, дочка, — вздохнул Конор.

— Конечно, у меня все получится, так или иначе. Получится так, как мы оба задумали, — кивнула Эран.

— А что мы задумали? — удивился Конор.

— Ты сам только что сказал: свободу! — ответила дочь.

Это было уже выше его сил! Конор Кэмпион встал, перекинул через локоть свою промасленную куртку, а другой рукой обнял дочь за плечи.

— Значит, ты простишь нас? Меня и мать, что не смогли дать тебе доучиться? — тихо спросил он.

— Тут нечего прощать. И больше не думай об этом. — Эран улыбнулась ему.

Но Конор думал об этом по пути в гавань. Отношение Эран к проблеме, с одной стороны, облегчило его душу, но вот, с другой… Конору стало намного хуже.

Новое здание школы в деревушке Данрасвей было намного лучше прежнего, в котором мать Аймир Рафтер воспитала целое поколение школьников. Прежняя школа была устроена исключительно для девочек, но теперь здесь были классы и для мальчиков, в другом крыле здания. Классы часто смешивались на занятиях физкультурой, драматическим искусством и на уроках труда, когда девочки получали элементарные навыки столярного дела и обращения с электричеством, а мальчики учились готовить и шить. Это казалось несколько необычным, но было необходимо, так как мужчины часто подолгу бывали в море. Учителя с пониманием относились к обучению своих воспитанников не совсем привычным для них вещам. Однако и с дисциплиной шутить не приходилось. Отец Кэрролл был наслышан об учителях Дублина и Корка, воспитанники которых превратили их жизнь в сущий кошмар, потому своим ребятам никаких шалостей не спускал. Да и другие учителя с ним были согласны, поэтому у них в школе царили порядок и согласие.