Знак огня. Сага сумеречных долин - [16]

На последних тридцати футах пути ступеньки вновь сменились гладкой, круто поднимающейся вверх дорожкой, глубоко врезанной в толщу камня. До сих пор никто не окликнул Гордона, не остановил его, и американец беспрепятственно поднялся на плато, оказавшись на небольшой открытой площадке, обозначенной пунктирной линией из больших, в рост человека, камней. За одним из этих валунов, склонившись над какой-то замысловатой игрой, сидели семь человек, резко вскочивших и уставившихся дикими взглядами на неожиданно появившегося передними Гордона. Все семеро были курдами — худощавыми, но жилистыми и сильными, с тонкими талиями, перепоясанными патронташами, с винтовками в загорелых руках.

Разумеется, стволы винтовок тотчас же были направлены на незваного гостя; Гордон не сделал ни единого резкого движения, не показал ни малейшего удивления или беспокойства, а медленно, демонстративно лениво поставил приклад своей винтовки на землю и изучающе уставился на курдов.

Эти головорезы выглядели растерянными, как загнанные в угол, но еще не прижатые к стенке крысы. Их дальнейшие действия были абсолютно непредсказуемы и потому — вдвойне опасны. Жизнь Гордона висела на волоске: одно нервное движение сведенного судорогой пальца, лежащего на спусковом крючке, — и все, смерть! Но на данный момент стражники продолжали лишь молча рассматривать его, медленно выходя из транса, в который вогнало их появление чужака на их посту.

— Аль-Борак! — произнес самый высокий из курдов, в голосе которого смешались страх, подозрительность и злоба. — Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно?

Прежде чем ответить, Гордон, не торопясь, обвел взглядом горизонт, словно любуясь пейзажем, — единственный спокойный, стоящий в расслабленной позе человек против семи напряженных, почти окаменевших часовых.

— Мне нужен ваш хозяин, — ответил он наконец. Похоже, его слова ничуть не успокоили курдов.

Они начали о чем-то шептаться между собой, ни на миг не сводя с него взглядов и не отводя в сторону стволы винтовок.

Неожиданно самый высокий из курдов громко рявкнул на других, заставив их замолчать.

— Да что вы сцепились, как стая ворон! Дело-то яснее ясного. Мы заигрались и прозевали появление этого типа. Мы здесь для чего стоим? Правильно: чтобы никто не мог незамеченным даже подойти к лестнице, не говоря уже о том, чтобы беспрепятственно подняться по ней. Мы, скажем честно, нарушили все приказы и правила, и вот результат. Что нам за это будет, догадываетесь? Так что выход тут один — шлепнуть его, труп сбросить с обрыва, и дело с концом.

— Ну-ну. — Гордон выразительно пожал плечами. — Давай, приступай. Шлепни меня, а когда твой хозяин спросит: «Где же Аль-Борак, который должен доставить мне важные вести?» — ответь ему: «Увы, повелитель, вы не сказали нам ничего по поводу вашего гостя, вот мы его и шлепнули, как ты выразился, чтобы продемонстрировать свою верность и бдительность».

Иронический тон голоса американца явно задел стражников, но попал в цель. Курды беспокойно переглянулись.

— Да никто и не узнает! — воскликнул один из них. — Всадим в него пулю — и дело с концом!

— Нет, выстрел услышат в городе, начнутся расспросы.

— Так перережем ему глотку! — кровожадно предложил самый младший из них, но его предложение было встречено таким убийственным холодом в глазах его товарищей, что парень смущенно замолчал и поспешил отойти на пару шагов назад.

— Вот-вот, именно так, перережьте мне горло! — рассмеялся Гордон. — Только назначьте сразу того, кто, по вашему мнению, должен остаться в живых, чтобы поведать всю эту историю вашему правителю.

Эти слова не были пустым бахвальством, и большая часть стражников знала об этом. Грозное выражение лиц не могло полностью скрыть охватившую их растерянность. Они очень хотели убить непрошеного гостя, но не осмеливались воспользоваться винтовками, чтобы не поднимать лишнего шума. А напасть на него с холодным оружием означало заплатить чудовищно дорогую цену за достижение цели — стражники либо знали это по личному опыту, по легендам и рассказам об Аль-Бораке, либо почувствовали это по его тону и манере держать себя под прицелом семи стволов. По крайней мере, Гордону-то ничто не мешало воспользоваться ни его винтовкой, ни пистолетом, который, как они знали, он всегда носил при себе спрятанным где-то на теле.

Не понимал этого, похоже, лишь один из курдов — все тот же мальчишка.

— Ножи сделают свое дело тихо, — изображая на лице суровость, заявил он, за что тотчас же получил сильный тычок прикладом винтовки в живот.

Не ожидавший такой реакции со стороны своих товарищей парень покатился по земле, подтянув колени к животу, и зашелся в жалобных причитаниях. За это он был вознагражден еще одним пинком и окриком другого собрата:

— Заткнись, сукин сын! Щенок, ты что — хочешь, чтобы мы с одними ножами пошли против стволов Аль-Борака?!

Сорвав зло на своем же товарище и частично выпустив накопившийся пар, курды несколько успокоились. Один из них неуверенно спросил Гордона:

— А тебя что — ждут во дворце?

— Да неужели я сунулся бы сюда, если бы меня не пригласили?! Станет ли ягненок без приглашения совать голову в волчье логово?