Знак Наполеона - [39]

Давненько он не был в Париже. Возвращаться сюда было рискованно, но Майло всегда знал: если он решит осуществить задуманное, необходимо будет присутствовать в Париже лично. А к тому времени как все станет известно, он будет далеко.

Раздался стук в дверь. Майло поправил галстук, одернул манжеты, чтобы они ровно на полдюйма выглядывали из-под пиджака, и повернулся.

— Да.

Вошел Джулу с засунутым за пояс пистолетом.

— Она здесь, сэр.

— Ну так введите ее, капитан, — нетерпеливо приказал Майло.

Джулу втолкнул в комнату Еву. Глаза девушки были завязаны, она ступала неуверенно, выставив одну руку перед собой, а другой держась за рукав Джулу. Он остановил ее в середине комнаты под оголенными проводами, свисавшими с потолка.

— И еще пришел какой-то парень по имени Аксель.

— Техническая поддержка. Помоги ему устроиться в подвале, — приказал Майло. — Сегодня вечером устроим репетицию.

Кивнув, Джулу выскользнул из комнаты. Подождав некоторое время, Майло пошел к Еве; паркет скрипел под каждым его шагом.

— Что вам нужно?! — требовательно воскликнула она, повернувшись на звук. Майло молчал, пока не приблизился к ней вплотную.

— Теперь можешь это снять, — сказал он, аккуратно сняв с руки девушки серебряный браслет и сразу же отбросив прочь, словно украшение обжигало его пальцы.

— Это правда необходимо? — спросила она.

— Конечно, — улыбнулся он, обняв Еву за талию.

Она тут же обвила руками его шею и притянула Майло к себе, раскрыв губы навстречу его языку. Дыхание Евы участилось. Майло прижал ее к стене, его рука сначала гладила грудь девушки, а потом скользнула между ног, вызвав сладострастный стон.

Внезапно Майло отдернул голову — с его губ капала кровь.

— Это за то, что твои обезьяны запихнули мне в рот кляп. — Ева стащила с глаз повязку и лизнула свою ладонь, словно пытаясь заглушить неприятный вкус.

— Ты сама сказала: все должно выглядеть убедительно, — напомнил он, слизывая кровь.

— Ты сказал, что Кирк будет так занят погоней за «Мадонной с веретеном», что даже не узнает о смерти Рафаэля. — Ее глаза яростно сверкнули. — Разве не для этого прибивали вонючую кошку к стене?

— Зато теперь он ищет тебя. Это нам тоже подходит.

Ева несколько секунд смотрела на любовника и сообщила, прежде чем согласно пожать плечами:

— Он считает, что послание, которое Рафаэль оставил на колодце, говорит о том, что ты убил его.

— Естественно, он так думает. Он хочет так думать. Ему удобно так думать. Но мы оба знаем, что это не так.

Повисло молчание. Их взгляды встретились: его — решительный, ее — вопрошающий.

— Что между вами произошло?

— Ничего. Просто никто из нас не любит проигрывать.

— Ты знаешь, что несколько недель назад Рафаэль был в Лондоне и искал его? — Ева подошла к зеркалу, аккуратно накрасила губы помадой, сжала их, а затем подправила край мизинцем.

— Наверное, свернул во время последней поездки в Париж, — предположил Майло. — Хотя мы договаривались, что он не будет этого делать.

— Поездка была напрасной, — заверила Ева, убирая выбившиеся пряди под белый ободок. — Тома не было в городе.

— То есть они не разговаривали?

— Очевидно, нет.

— Тогда откуда он узнал? — спросил Майло, глядя девушке в глаза.

— Узнал что?

— Все. Вчера они с Дюма пришли в Лувр и все им выложили.

— Это невозможно, — недоверчиво произнесла Ева.

— Кто-то проболтался. Если не Рафаэль, то кто?

— Кто-то проболтался? — со злостью передразнила она. — Год проработки плана коту под хвост, потому что кто-то проболтался? — Щелчок пальцами был призван усилить впечатление от ее слов.

— Не волнуйся, ничего не изменилось, — твердо ответил Майло. — В Лувре его подняли на смех. Если что, мы можем использовать это себе во благо. В конце концов у нас в рукаве козырь.

— И что же это? — Ева усмехнулась.

— Ты.

Майло поцеловал Еву в нахмуренный лоб.

— А теперь помоги мне.

Он подошел к деревянному ящику, стоявшему возле камина, взял две отвертки и передал одну девушке. Вместе они вскрыли один угол. Майло бережно вытаскивал упаковочную солому и отбрасывал в камин, постепенно открывая изображение женщины, внимательно, даже обеспокоенно смотрящей на младенца, сидящего на ее колене. Внимание ребенка было приковано к деревянному предмету, который он сжимал обеими руками. К веретену.

— Когда ее привезли? — с восторгом спросила она.

— Сегодня утром.

— Ты знал, что Рафаэль сделал копию картины перед смертью? Он спрятал ее в мастерской. А Том нашел — прошлой ночью.

— Мертвый Рафаэль преподносит гораздо больше сюрпризов, чем живой. — Голос Майло был полон то ли гнева, то ли уважения. — Но пусть Кирк ее забирает. Она никому не нужна. Есть спички?

Ева бросила ему коробок. Майло зажег огонь и поднес к лежащей в камине соломе. Она занялась сразу же, сгорая с шипением и треском и отбрасывая на стены камина оранжевые блики.

— Опусти жалюзи! — приказал он. — Никогда не знаешь, кто за тобой следит.

Когда комната погрузилась во мрак, Майло осторожно поднял картину так, чтобы ее поверхность заблестела.

— На подобные работы нужно смотреть именно так. — Его голос звучал удивительно нежно, почти благоговейно. — Электрический свет подчеркивает каждый мазок кисти, но убивает тайну. Пламя же смягчает все недостатки и отметины времени и наполняет изображение странным, мистическим сиянием… на щеках появляется румянец, глаза горят, все оживает. Настоящая магия творится в темноте.