Знахарка - [42]
Вот и пошла за внучкой в хлев.
Поразилась.
Нет, она знала, что Ярка прячет средь соломы нечто важное. Думала, наузу плетет. Одну из тех, что научила ее сама Крайя. Иль Огнедержца чтит по-за храмовничьим запретом.
Но даже не тело воина поразило ее. Старуха впервые увидела чистую целебну, льющуюся из ладоней девки. Мощную, светлую, искристую.
Значит, не знахарка внучка ее - ворожея.
Древний дар небожителей.
Говаривали, что таких детей одаривали не божественные повитухи - Роженицы, а сама Макошь пряла им судьбу. Сидела Пряха посеред высокой избы, да брала одну нить за другой. Полотно ткала. И все с красными сплетала. Чтоб узор целебный получился, чтоб силой могла ворожея делиться. А потом заворачивала чистую душу этим полотном, чтоб в утробе матки кто не сглазил.
И рождалось дитя дивное, лучистое своею силою.
Да только люди забыли про это.
Пришли храмы, смели старые поверья. Каменный Огнедержец пал, а с ним забылись и наветы небожителей.
Теперь не ворожеей для людей - ведьмою была Яра. И за ворожбу могла поквитаться жизнью. Коль прознают про нее...
Крайя схватилась за грудь. От боли порвала на себе платье. Не бывать этому! Древняя, давно забытая боль вспомнилась старухе, опалила разум. Замочила сморщенные щеки горькой слезой. Не даст она внучку в обиду! Жизнь положит за нее, схоронит от людского гнева, от глаза и слова дурного.
Да только коль не пустить целебну в мир, Макошь навсегда проклянет ворожею. Сурова старая божиня. Запрет для нее жизнь хорошую. Расскажет Симарглу о девке, а тот и станет за ней свататься раньше часу. В Стылую Избу хозяйкой звать. И растопит костер людскими руками, чтоб как ведьму схоронили.
И Крайя решилась.
Она встретила Ярославу в сенях, когда та вернулась поздно вечером:
- Все знаю, Ярка, не отговаривай. Не осужу тебя, не бойся. И воина твоего не раскрою. Другое тебе хочу сказать. В руках твоих живет целебна, подаренная старой Пряхой. Не отдавать ее людям нельзя - проклятой станешь. Пойдем, хорошая, нужно спешить.
И она потянула за собой удивленную девку.
На дворе было так морозно, что холод пробирался даже под тулуп. Молодая знахарка устала, и глаза закрывались сами собой. Да и проголодалась она - с обеда ничего во рту не держала.
- Погоди, бабушка, куда? - Яра уперлась ногами в снег, не давая старушке двинуться с места, и с волнением спросила: - Куда ты?
- Я не смогу тебе помочь, Ярка. Не смогу. Давно растеряла свой дар, выменяв его на страшное проклятье. Душа моя гнилая не годится, чтоб провести за тобой целебну, учить тебя. Да только есть в Низкогорье баба одна. Знахаркой ее кличут люди, не понимая: не знахарка - ворожея она. Я знала ее раньше. В другой жизни, когда душою своею властвовала. Поможет она тебе. Научит. Пойдем!
И старуха бросилась к лошадям, что уже били копытами.
- Тебе тяжко будет добираться на кобыле, - взволновалась Яра, - глядишь, сбросит.
- Не сбросит кобыла такую, как я. Не волнуйся. Скорей, нам часу отпущено - ночь. Люди не должны прознать о тебе!
И она с трудом влезла в седло.
Яра вскочила на кобылу ловко и тут же тронула поводья.
Темень вокруг стояла непроглядная. Сколько раз ветки цепляли волосы Яры, она уж и припомнить не могла. В лесу ночью страшно. Перед глазами встал недавно убитый Святом волк, и Ярослава невольно поежилась: в прошлый раз у нее хотя бы был нож...
Кобылы шли тяжко. Дергали ушами, чуя опасность. Копыта то и дело глубоко уходили в снег, и силы животин оставляли их с каждой минутой. Наконец, Крайя остановилась:
- Помоги мне, дитя, - она протянула руки, и Яра, спрыгнув с лошади, помогла спешиться и ей.
- Привяжи кобылу к дереву, ей дальше нельзя, - Крайя сделала то же самое, потянув девку за рукав: - пойдем, скоро село.
Околица Низкогорья была почти такой же, как и в Светломесте. Занесенная искристым снегом, она огораживала село от леса. Впереди горели несколько одиноких огоньков и вздымались тяжелые клубы печного дыма. Тут же света было мало: его едва хватало на тонкие вытоптанные дорожки меж изб.
Невысокий деревянный забор огораживал село частокольной линией, и здесь, у самой кромки, стояла одинокая изба.
Крайя сделала несколько шагов и болезненно зашипела:
- Соль...
Отошла чуть в сторону и стала приглядываться, выбирать, куда ступить. Осторожно подошла к невысокому дому, довольно прочному, и сильно застучала в дверь.
Яра ждала. Молодая знахарка мало что понимала. Знала только, что выполнит все заради Крайи.
Сердце грохотало в голове, и она почувствовала, что вот-вот ослабнет. Но дверь отворилась раньше, и в проеме показалась седая голова.
Открывшая им ворожея была стара. Многим старше Крайи. Тяжелые веки почти закрывали выцветшие глаза, и торчащие из-под них белки казались желтыми от времени. Ссохшиеся пальцы искали опору в двери, а сама ворожея переминалась с ноги на ногу, кряхтя от усталости. Было видно, что ноги ее болят, и каждая минута дается им с трудом.
Ворожея бросила тяжкий взгляд на старую знахарку:
- Чего тебе? Уж не постеснялась после всего приходить? - И она попыталась захлопнуть дверь перед самой Крайей. Но та, удержав ее ногой, не позволила:
