Значение Православия в жизни и исторической судьбе России - [18]
233. Церковь на страже законности и правды. Церковь представлена в царском совете и судах. Закон Христа постепенно развивается в обществе.
Влияние Православия в русском правосудии и законодательстве тем полнее и удобнее проявилось, что ближайшей и непосредственной сотрудницей правительства в соблюдении общественного и государственного порядка в России с самого начала явилась иерархия церковная. В течение целого ряда веков церковь Православная, в лице своих представителей, являлась в царском совете и на царских судах на разбирательстве общественных дел. В течение ряда столетий церковь Православная стояла на страже русской правды и законности: пастыри церкви словом и делом исполняли эту высокую обязанность, когда, например, умоляли князей и народ воздерживаться от неблаговидных поступков, когда смело укоряли и обличали их за содеянные преступления, когда разбирали лично тяжбы ссорящихся, когда шли к князьям и судьям с защитою за сирот и обидимых, и т. д. Всеми этими способами церковь воспитывала в народе русском чувство правды, учила законности, располагала к добросовестности и справедливости во взаимных отношениях. Всюду живо ощущается и ясно усматривается смягчающее, гуманное влияние церкви: в старых порядках жизни, в строе даже материальных отношений чувствуется это веяние православного духа, присутствие нравственного начала; даже в самых сухих судных делах и старорусских тяжбах часто блещет искра религиозного чувства и видится это милосердное стремление — простить, отпустить, пощадить, освободить, снизойти, помиловать. Из истории русского законодательства мы узнаем, что, например, Иоанн III, уступая энергичному настоянию церкви Православной, уничтожил поединки; Иоанн IV, благодаря тому же влиянию, лишил господ права распоряжаться жизнью рабов; что, например, впоследствии императрица Елизавета уничтожила смертную казнь, Екатерина II уничтожила пытки, Александр II отменил крепостное право, телесные наказания. Все эти и подобные им великие в своей гуманности узаконения не служат ли очевидным проявлением любвеобильного духа Православной церкви? Наконец, позднейшие уставы и законоположения, легшие в основу множества различных «человеколюбивых учреждений» и «богоугодных заведении», в которых призреваются старцы, воспитываются сироты, излечиваются больные, находят приют увечные, незаконнорожденные и т. д. и т. д., словом, все, что слывет у нас за «победу прогресса», считается «дарами цивилизации», в сущности все это, в переводе иноязычных слов на русский язык, не значит ли просто — постепенное развитие закона Христова в обществе человеческом?!
* Православие и семья *
234. Христианство освятило, возвысило, облагородило и одухотворило семью.
Из всех богоучрежденных отношений человеческих самое древнее и самое основное и великое есть семья. Христианство, освятившее на земле союз семейный, с самого начала и у нас на Руси приняло семью под свое покровительство и существенно возвысило, облагородило и одухотворило ее. Величайшую услугу вера святая оказала в этом отношении тем, что изменила самый взгляд на семейство, указала другие и неизмеримо более высшие начала и основы для него, и, что может быть важнее всего, подняла в общественном сознании центральную личность семейства — мать.
235. В языческой семье царило право физической силы. Муж был деспотом, который смотрел на жену и на всех домочадцев как на своих рабов.
В язычестве семейная жизнь имела чувственную, грубую и естественную только основу; поэтому семья и представляла из себя там более или менее случайный и непрочный союз, в котором бесконтрольно царило право одной только физической силы [11]. Не ограниченный никакими нравственными обязательствами и не зная середины в положении человека между владычеством и рабством, муж являлся владыкою, деспотом, который смотрел и на жену, и на всех домочадцев как на своих рабов, даже просто как на вещи домашнего своего обихода, безусловно подчиненные его произволу. Понятия любви (в лучшем смысле этого слова), свободы и нравственных прав личности если и были ведомы и доступны древнему русскому человеку, то в высшей степени смутно, и во всяком случае не на этих началах построена была древнерусская языческая семья.
236. Церковь всему в семейной жизни дала характер духовности и религиозное освящение.
Православная церковь не могла не обратить внимания на семейный быт своих русских исповедников потому уже, что в семействе, как в малом храме, прежде всего человек учится почитать и познавать Бога и затем здесь же в большей доле жизни совершает служение свое Богу. Церковь с первых дней своих на Руси все дела по семейной жизни взяла в свое исключительное ведение и распоряжение. Она объявила семейную жизнь религиозно-нравственным установлением, налагающим на членов его нравственные обязательства и ответственность. Основе семейной жизни — браку, который в язычестве имел существеннейшее основание в чувственных влечениях человека, церковь Христова даровала таинственное освящение, возвысила его по образу и значению союза Христа с церковью и придала ему силу нравственного союза, направленного к духовному единению и счастию человеческому. Церковь одухотворила и облагодатствовала естественное влечение человека к подобным себе, освятила родственный дух, который созидает и скрепляет семью и управляет ею. Решительно и строго восстав против практиковавшихся дотоле на Руси многоженства, безнравственного «умыкания» девиц, купли жен путем ряды и договора денежного, против существования так и называвшихся «невенчальных» жен, а также против беззаконных расторжений браков и различных семейных правонарушений [12], церковь Православная установила точные правила, обусловливающие христианский семейный союз и охраняюшие его святость, прочность и неприкосновенность. На все условия и на всю обстановку семейной жизни русского народа церковь Православная давала свое благословение; всем отношениям семейным придала характер сердечности и задушевности; со всеми событиями и обстоятельствами жизни семейной она соединила молитвы, славословия, прошения и благодарения, — словом, всему в семейной жизни придала характер духовности и религиозное освящение.
Что скрывала гностическая шкатулка, обнаруженная накануне Великой Французской революции на территории некогда существовавшего командорства тамплиеров в Эссаруа в Бургундии; какая тайна объединяла сановников Ордена Храма, во время ареста содержавшихся в донжоне Кудре замка Шинон и оставивших в 1308 году на стене донжона свои загадочные граффити; каким образом храмовники оказались связанными с мандеями, последователями Иоанна Крестителя (Йоханана Ха-Матвиля). Все это и многое другое освещается в расследовании военного историка Владимира Ткаченко-Гильдебрандта и произведениях трех франкоязычных авторов XIX-го столетия – Проспера Миньяра, Йозефа фон Гаммера-Пургшталя и Жюля Луазелёра, впервые переведенных на русский язык.
Первый и пока единственный перевод «Речей о религии» и «Монологов» явился результатом «встречи» двух мастеров мысли: русского философа Семена Франка и Фридриха Шлейермахера, славного переводчика Платона, знаменитейшего теолога. Тщательно и смело воссозданный стиль шлейермахеровых книг, их страстная и головокружительно-изощренная риторика, вовлекают сознание и язык читателя в напряженный диалог с мышлением и личностью их создателя, делая нас свидетелями и соучастниками зарождения европейского универсально-исторического сознания – и через Дильтея, Гуссерля и Хайдеггера – в конечном счете философской герменевтики и современного субъективизма.
Настоящий курс рассчитан на ознакомление студентов-гуманитариев с начальными основами теологического знания, преподавание которого является новой реальностью в системе российского высшего образования. Основное содержание курса составляют лекции, посвященные логическому и историческому значению «теологии», выяснению отличия теологии от религиоведения, философии религии и религиозной философии, сложению ее современной дисциплинарной структуры и ее составляющим в виде дисциплин пропедевтических (христианская апологетика, библейская и патрологическая текстология), системообразующих (догматическое, нравственное (теотетика), литургическое, каноническое богословие, герменевтика Св.
Кем был Иуда, двенадцатый апостол Иисуса Христа? Предателем, гнусным злодеем, повинным в злоупотреблении доверием и доносе? Или верным учеником, чья преданность Учителю не знала границ и чьё безграничное самопожертвование в итоге обрекло его на вечное проклятие человечества, несмываемое клеймо «иуды»?.. На эти и другие вопросы даёт ответ наше исследование, основанное, во-первых, на доскональном изучении новозаветных текстов, во-вторых, на анализе произведений целого ряда исследователей, философов, историков и беллетристов.
С самого раннего детства Кейтлин Даути, главу похоронного бюро в Лос-Анджелесе, интересовала тема смерти. А в 22 года она пошла работать в крематорий. Ее первая книга «Когда дым застилает глаза» мгновенно стала бестселлером Amazon. Это был провокационный рассказ молодой изящной женщины о своей странной, но любимой работе. В новой книге автор в свойственной ей ироничной манере рассказывает о своих путешествиях по миру с целью изучения традиций прощания и погребения умерших у разных народов. Вы узнаете как проходит ежегодный праздник Диас де Лос Муэртос, или парад Дня мертвых в Мехико.
В предлагаемый сборник вошли статьи Святителя Луки Крымского (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого), опубликованные в «Журнале Московской Патриархии». Завершает книгу библиография с перечнем основных книг, статей, воспоминаний о Святителе Луке, а также с перечнем его медицинских сочинений…