Змея на груди - [26]

Он вызвал к себе Мамонова.

– Вот, Сережа, внимательно прочитай, что нам написали две подружки-хохотушки.

Пока Мамонов читал объяснения Дроздовской и Денисовой, Штыкин пил чай и размышлял: «Если факты, изложенные в них, подтвердятся, вся моя версия рассыплется как карточный домик. Сплошные нестыковки. Почему этот парень оказался на даче Денисовой? Тарасюк и Бульбенко показали, что они видели его впервые, и как он там оказался, они не знают. Соседи тоже ничего вразумительного не сказали. Правда, одна соседка видела днем раньше, как от дачи отъезжал серебристый джип, но что это за джип, она не знает, так как из-за дождя в последнее время редко выходит из дома. Проклятый дождь. Из-за него летом все сидят по домам и смотрят телевизор. Лучшей погоды для совершения преступления трудно найти».

Штыкин взглянул на Мамонова. Капитан быстро ознакомился с показаниями Марины Денисовой, при этом лицо его оставалось непроницаемо серьезным, но как только он взял в руки листочки Пульхерии, на его лице появилась довольная ухмылка. Когда он закончил читать, Штыкин спросил:

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Здорово написано у этой старосветской помещицы. Гоголю понравилось бы.

– Сережа, я тебя не о достоинствах литературного произведения спрашиваю, а показаниях Дроздовской и Денисовой, – начал раздражаться Штыкин.

– А чего показания? Нормальные. Похоже, что тетки не врут.

– А вот это тебе придется завтра установить.

– Что установить? Что врут или что написали правду?

– Истину, Мамонов. Истину! Поедешь завтра рано утром в этот Суздаль, найдешь мне всех этих людей и снимешь с них показания. И чтобы завтра к вечеру твой рапорт лежал у меня на столе. И написан он должен быть не убого-корявым стилем, каким ты обычно пишешь, а нормальным литературным языком.

От неприятного зрелища у Марины подкосились ноги и к горлу подкатила дурнота.

– Пуля, меня сейчас вырвет, – прошептала она.

– Дыши глубже, – приказала Пульхерия подруге и выволокла ее из спальни.

Она усадила ее на диван в гостиной, быстро сбегала на кухню и принесла стакан воды.

– Мариша, возьми себя в руки. Мне тоже плохо, но я держусь. – Она присела на диван рядом с подругой.

– Такая молодая и красивая, – всхлипывая и роняя слезы, пробормотала Марина, – у нее могли быть такие красивые детки.

– Да, она могла еще долго людей своей красотой радовать…

Вдруг они услышали, как стукнула входная дверь.

– Тихо! – насторожилась Пульхерия. – Мариша, прячемся.

– Куда? – еле слышно прошептала побелевшими от ужаса губами Марина.

– За диван!

Только они рухнули на пол за спинкой дивана, как в комнату кто-то вошел. Вошедший не крался. Его шаги были громкими и уверенными. Он прошел в спальню. Пульхерия приподняла голову. Послышался характерный треск, словно что-то отдирали, приклеенное липкой лентой. Она увидела, что какой-то мужчина, одной ногой переступив через труп, склонился над прикроватной тумбочкой и что-то достает из-за нее. Он неловко повернулся, запутался в своих собственных ногах и упал прямо на распростертое на полу тело девушки.

Небольшой предмет, который он держал в руках, выпал, скользя по паркету, пролетел полкомнаты и остановился недалеко от того места, где лежали подруги. Это был диктофон. Пульхерия тут же сообразила, что неизвестный, как только станет его поднимать, сразу их обнаружит. Она встала на четвереньки, доползла до диктофона и легонько рукой подтолкнула его в сторону спальни. Диктофон пролетел метра два, пару раз крутанулся, как юла, на одном месте и остановился как раз в тот момент, когда мужчина, наконец, поднялся на ноги.

Незнакомец поднял диктофон, зашел в ванную комнату, выключил воду, затем свет и ушел, закрыв входную дверь на ключ.

– Полный абзац, – пробормотала Пульхерия, лежа на полу за диваном.

– Ты чего? – удивленно спросила Марина.

– Мы с тобой попались в мышеловку, как две бестолковые мыши. Кто-то очень мудрый сказал, что невезение – это наказание за глупость, – объяснила она.

– Почему?

– Марина, ты умная женщина, а все еще не догоняешь, что мы с тобой отдыхаем здесь, на полу, запертые в чужой квартире, а в соседней комнате отдыхает труп.

– Ой, мамочка!

– Ты прямо здесь грохнешься в обморок или сначала поднимешься и сядешь на диван? – поинтересовалась она у подруги.

– Не буду я ложиться в твой обморок, – со злостью запротестовала Марина. Она поднялась с пола и помогла встать Пульхерии. – Давай просто найдем ключи и уберемся отсюда, пока еще кто-нибудь сюда не пришел. Интересно, Пуляша, кто это был?

– Думаю, убийца.

– С чего ты взяла?

– Ты видела, как он равнодушно перешагнул через труп, точно это не мертвая девушка, а надувная резиновая кукла?

– Нет, не видела. Я глаза от страха закрыла.

– Тогда ты пропустила самое интересное.

– А ты его лицо рассмотреть сумела?

– Нет. Все произошло слишком быстро. Я старалась побыстрее оттолкнуть подальше от нас диктофон, чтобы этот мужик нас не обнаружил. Зато мы теперь с тобой знаем, что убийцей был мужчина, и он хорошо знал Оксану Шпак. А еще мы знаем, что здесь он был не впервые: слишком уж уверенно себя вел. К тому же пришел он сюда с единственной целью: замести за собой следы.