Змея - [6]

Не жду, пока он очухается, и наношу удар снизу в подбородок, заставляя противника попятиться. Однако от следующей атаки он уклоняется и бьет в ответ так, что мое плечо буквально взрывается болью.

Жаль, что сейчас такая темень, потому что я могу различить только то, что незваный гость в маске, закрывающей нос и рот, а капюшон скрывает волосы. Я должна знать, кто оказался настолько смелым, чтобы так нагло пробраться в покои принца. Тяну руку, чтобы сорвать маску, но он снова уворачивается. Он проворен, будто заранее знает, что я собираюсь сделать, потому что упреждает каждое мое движение.

Хороший противник.

Но я лучше.

Меняя тактику, бью его ногой в живот и лишаю равновесия. Этого достаточно, чтобы мои последующие удары – в лицо и под ребра – в полной мере достигли цели. Наш танец продолжается, и в лунном свете сверкают его янтарно-желтые глаза, в которых читается страх.

– Кто ты?

Я должна это знать.

В ответ он пытается вцепиться мне в горло, раздавить кости. Я успеваю ухватить его за кисти раньше, чем его пальцы причинят мне вред, и на мгновение мы замираем, не в силах перебороть друг друга.

Остается единственный выход, и я бодаю его в лицо. Он замирает от боли, снова теряет равновесие и получает ногой в живот. Отшатывается и падает на постель, где спит Торин, понятия не имеющий об опасности.

Но когда убийца обрушивается своим весом на кровать, он просыпается, садится, покачиваясь.

– Марианна?

Он еще в полусне.

Нападающий тоже не до конца восстановился после полученного удара головой, но за этим дело не станет. Я должна спешить. Метнувшись к своему кинжалу, по-прежнему лежащему на полу, я подбираю его и кидаю, целя врагу в сердце.

А он ловит лезвие ладонями.

Подобное мастерство, подобная реакция поражают меня, и не успеваю я собраться с мыслями, как убийца поворачивается и всаживает мой кинжал в грудь Торину.

2

У меня перехватывает дыхание, словно ранили меня, а не принца. Я бросаюсь на негодяя, но он кидается к другому окну, и передо мной встает выбор: преследовать его или спасать Торина.

Ругаясь, бегу к принцу, который лежит, заливая кровью простыни. Теперь он совсем проснулся и не может ничего понять. Я прижимаю его к себе.

– Марианна?

Он хватается за грудь, и я отвожу его руку, чтобы посмотреть, насколько все плохо.

– Ты в порядке. Дай-ка гляну, – говорю я как можно спокойнее, хотя у меня в ушах звенит от страха.

Лезвие не задело сердце, но Торин теряет много крови. Я отрываю кусок простыни и крепко прижимаю материю к его груди.

– Все поправимо, – говорю я, посылая ему самую ободряющую улыбку, но понимаю, что сознание покидает его, глаза закрываются. – Нет, нет, только не засыпай! – И я кричу страже, не в состоянии побороть накрывающую меня волну ужаса. – На помощь! Помогите!

– Торин, посмотри на меня! – Я произношу это командным тоном, чтобы он не посмел ослушаться. – Ты не умрешь! Слышишь меня? Даже не думай умирать.

Я вижу, что он борется, но проигрывает, а когда пытается поднять руку, она бессильно падает на кровать.

Я могла бы спасти его волшебством.

Эта мысль приходит из ниоткуда. Я не позволяла себе думать о волшебстве с тех пор, как отринула его еще на Западе. Но я в отчаянии. Могу ли я снова прибегнуть к живущей во мне силе, чтобы спасти его?

Распахивается дверь, спугивая мысль. Стражи, разинув рты, таращатся на открывшуюся перед ними сцену.

– Зовите целителя, – снова кричу я, злая и на них, и на себя за бездействие. – И поднимайте тревогу. Злоумышленник не мог уйти далеко.

Один из стражей помоложе срывается с места, крича: «Убили, убили!», пробуждая замок от пьяного забытья. Другой кидается к нам, и даже паника не мешает мне заметить подозрительный взгляд, которым он окидывает произошедшее.

– Передайте мне бутыль на сундуке, – приказываю я.

Это слабая настойка, которой я вряд ли воспользовалась бы при подобной ране, но она лучше, чем ничего, а у Торина мало времени.

Страж не двигается. Он смотрит на меня сверху вниз, и тут я сознаю, как все это выглядит со стороны. Я, по-прежнему в сорочке, которая теперь пропитана кровью, и мой нож, торчащий из груди моего мужа.

– Пожалуйста, – стараюсь я говорить мягче. – Он умирает. Дайте мне помочь ему.

Мне уже начинает казаться, что это бесполезно, но, вероятно, стражу передается мое отчаяние, потому что он подходит к сундуку и берет бутыль.

Я выдыхаю.

– Спасибо.

Когда он уже протягивает мне настойку, в комнате раздается голос:

– Не смей давать убийце ее яд.

Страж робко делает шаг в сторону и поклоном встречает входящего короля. У меня все обрывается, когда я вижу рядом с ним Брэйдона. Стоило ему понять, что происходит, как он бросился предупреждать короля.

– Оттащите ее от моего сына, – говорит король.

Брэйдон и второй страж направляются ко мне.

– Если я его отпущу, он сразу до смерти истечет кровью, – предупреждаю я, и они замирают.

Кожа Торина уже приобретает синюшный оттенок, так что несложно поверить в то, что смерть принца неизбежна.

– Ты, – указывает король на старшего стража, – займи ее место.

Стоя возле меня, тот нервно сглатывает. Я накрываю его ладонью окровавленный кусок простыни.

– Прижимайте сильнее. И не отпускайте. – Мой приказ звучит как команда. От этого зависит жизнь Торина.