Змей подколодный - [60]

А косточки-то подогнал мне Алексей Николаевич Гаранин. Выяснить бы ещё, каким образом? Где он рекомендацию-то для меня добыл? И неужто, имея подобные знакомства, не сумел отыскать себе защитников?..

Шайтан его знает! В любом случае, недавние происшествия вынуждают признать, что друг мой лепший доигрался. Влез, змеюк, по уши в какое-то дерьмо — или сам кому-то душевно нагадил. Не впервой ему это, но на сей раз, похоже, куча великовата и вонь нестерпима.

Беспомощность бесит, вот что! Маги там крутые или карлики горбатые — мне бы легче в чистом, мля, поле, да с мечом в руке. Как, мля, положено! Одиноким, мля, героем во тьме среди вампиров кровожадных!

И возлежит в могиле сей

спаситель нашего народа…

Только орёте вы, Андрей Евгеньевич, при виде крутых и кровожадных очень уж громко. Видать, от боевого азарта (ярости неодолимой и храбрости безрассудной). Да и меча под рукой не нашлось, эх, незадача!..

А должен ведь меч-то быть какой-никакой. По законам, понимаешь, жанра. Принцесса вот уже имеется…"

1

Фёдору Аркадьевичу Демурову в ночь со вторника на среду удалось, наконец, выспаться: и среди ночи, и под утро вверенные под его опеку гимназисты решали свои проблемы сами. Как, впрочем, и невверенные. Так что спал он прекрасно. А зря.

Происшествия последних дней пробудили в Андрее отнюдь не страх — жажду деятельности. Вы, мол, вот так, волки позорные? А мы вот так!

Знать бы ещё — как… Он по-прежнему надеялся накопать что-нибудь в городе — но на копания в городе имелось только и единственно воскресенье, а в воскресенье никуда было не деться от Ольги. Можно было бы податься в город после уроков — переодеться в сосенках да перелезть через ограду, вот тебе ещё часа три. Одна беда — эти три часа являлись единственным свободным временем в сутках. В понедельник, к примеру, Андрей провёл их в излюбленном своём рокарии с барышней, занимаясь вещами столь же приятными, сколь и мучительными, и в интернат пришёл в девять вечера, будучи абсолютно не в состоянии учиться. Что было из рук вон плохо — учебные долги ко вторнику выросли вдвое, обещая копиться далее в угрожающей прогрессии.

Следовало признать, что любовь, при всех неоспоримых достоинствах, случилась крайне не вовремя. Чертовски просто не вовремя, как сказала бы Ольга. На всё про всё оставалась только ночь — и Андрей был намерен её использовать по полной программе. До двенадцати — уроки, а после двенадцати можно и в город. Да и на территории гимназии осмотреться не мешает.

О вылазке в сад он давно уже подумывал. В конце концов, Бельский за прогулки в неурочное время платился только собственной задницей, стало быть, и Андрея в саду никто не покусает. О монстре он старался не вспоминать. Если что — заорать можно, авось случится рядом тот же Бельский, подмогу вызовет…

Утром вторника Андрей осмотрел виноградную лозу на стенах интерната. Лоза была крепка и толста, каменная кладка имела массу выступов и впадин — словно на заказ. Слезть — не проблема, да и назад влезть реально, куда ж деваться.

В предвкушении ночи он был весьма невнимателен в классах. Словесник ограничился по этому поводу мягким внушением: начитанный Андрей ходил у него в любимчиках. На биологии повезло, а вот на химии фарт кончился: Олег Витальевич, воздев брови и разведя руками, произвёл запись в кондуит. Демурову же вздумалось учинить контрольную по алгебре — и третье задание ввергло Андрея в пучину печали. "Семи смертям-то не бывать, — думал он, погружаясь в пучину, — вот вкупе с химией в субботу и получу…"

В печали он положил себе завершить вечернее свидание сколь можно быстрее — да ведь и барышне учиться надо! Не тут-то было — едва не час свидания занял пространный Ольгин рассказ о путешествии с тигром. Тот ещё рассказ! Услышав, с каким шиком барышня обломала предутренний сон мадам Окстри (и только ли сон? и сон ли?!), Андрей просто взвыл от восторга. Но вот в разумность тигра не поверил ни на грош, здраво рассудив (не вслух, понятно), что барышня принимает желаемое за возможное. Не видать бы иначе барышне игрушки, как ушей своих!

Разуверять Ольгу он и не подумал. Ежели звезда наша ночами будет занята полётами, днём — уроками, а вечером — любовью, на прочие проблемы у неё ни сил, ни времени не останется. Летай, золотце, раз починят регулятор — или что там надо чинить. А мужское дело — работать.

И около полуночи Андрей начал работать: выключил свет, разобрал постель и напихал под одеяло кучу шмоток, создавая иллюзию себя спящего. Оценив иллюзию, он сунул в правый носок позаимствованный в столовой ножик (глупость, конечно, но всё-таки!), а в левый — сигареты со спичками и полез в окно.

Лезть оказалось отнюдь не легко, но он справился, благодаря богов за своё юношеское тело и ежедневные занятия физкультурой. Мешали, правда, кеды. Спускаться следовало в носках, но когда он это сообразил, разуваться было, разумеется, поздно. Бешено колотилось сердце — вот поди узнай, может, преподы обход делают среди ночи! Слезть в руки тому же историку — кошмар!..

Наконец, Андрей спрыгнул — получилось громко, и он присел, оглядываясь. Ничего; только ветерок шуршал листьями да фонтан журчал. Окна в интернате горели — не все, конечно, но больше половины. Учатся люди, а мы вот на это времени не имеем, мы смело в бой идём… Пригибаясь, он перебежал к фонтану, огляделся снова и юркнул за живую изгородь. Изгородь была высокой, и он закурил, выпрямился и ещё раз обдумал план действий.