Змеиное гнездо - [8]

Его жена немедленно перешла в оборону:

— Он будет составлять мне компанию в течение дня. И по вечерам, учитывая то, как ты редко бываешь дома.

Таггерт оставил скрытый упрек без комментариев.

— И все же, где ты его подцепила?

— Миссис Макферсон попросила меня взять его к себе. Они переезжают на новую квартиру, а там не разрешают держать домашних животных.

— А собаки у нее случайно не нашлось? — поинтересовался Таггерт. — С собакой хоть поговорить можно.

— А кто станет ее выгуливать? — парировала Джин. — У тебя вечно нет времени.

Таггерт почувствовал, что жена с жаром взялась за старую, набившую оскомину тему. Он даже решил не завтракать. Завязывал галстук и собирался уходить.

— Постараешься в пятницу вечером прийти пораньше на бернсовский ужин?[2] — спросила жена. — Я тебя на прошлой неделе предупреждала, помнишь? Я пригласила Маргарет Маккензи с семьей, и у нас будет волынщик, тоже инвалид.

Таггерт опять простонал. У него были лишь смутные воспоминания о предстоящем званом ужине, но волынщик-калека — это что-то новенькое.

— Неужели ты серьезно хочешь, чтобы в этом доме играли на волынке? — сказал он, словно принял слова жены за шутку.

— А почему бы и нет? — удивленно спросила Джин. Ей это показалось неплохой идеей.

Ее супруг вымучил слабую улыбку.

— Ладно, все, что я могу сказать, — это то, что его действительно покалечат, если на визг его волынки сбегутся соседи.

Начал звонить телефон. Таггерт подошел ответить.

— Так постараешься вернуться вовремя, а? — давила Джин, которой очень хотелось связать его неким обязательством прежде, чем мысли его станут заняты совсем другим.

— Ты меня знаешь, Джин. Я всегда стараюсь, — ответил Таггерт, поднимая трубку.

Звонил Майк Джардайн. Голос его звучал подавленно.

— Сэр… Прошлой ночью кто-то проник в лабораторию Хаттона и украл черепа.

— Что?! — закричал Таггерт, не веря своим ушам. — А куда же, черт возьми, смотрела охрана?

— Если бы она и была, вряд ли что-нибудь изменилось бы, — сказал ему Джардайн. — Вор действовал довольно решительно. Он выбил две двери и сломал замок, вот так-то.

— Ждите меня на месте через десять минут, — отрезал Таггерт. Он затянул галстук, взял пальто, и ушел, забыв попрощаться с женой.

Несмотря на то, что, как объяснил Джардайн, в результате вторжения был причинен значительный ущерб снаружи, в самой лаборатории фактически не заметно было никаких повреждений. Таггерту сразу стало очевидно, что вор точно знал, чего он ищет.

Хаттон точно потерял рассудок.

— Они совершенно уникальны. Бесценны, — горько сетовал он, сердито посасывая сигарету.

Таггерт внимательно посмотрел на него еще раз.

— Погодите-ка! Бесценны, говорите? О каких черепах вы ведете речь?

Хаттон посмотрел на него, как на олуха.

— О римских, о каких же еще! Из-за чего же еще я стал бы так расстраиваться?

— Вы хотите сказать… что наши черепа на месте? — спросил Таггерт, боясь поверить в удачу.

— Разумеется, они не тронули ваши черепа, — язвительно проговорил Хаттон. — Ваши черепа в полной сохранности на нижней полке вон в том шкафу.

И он указал на стенной шкаф в другом конце комнаты.

Джардайн опередил Таггерта на какую-то пару футов. Открыв шкаф, он достал оттуда небольшую картонную коробку и поставил ее на стол.

— А теперь давайте наведем ясность, — предложил Таггерт, стараясь разобраться в этом деле. — О скольких черепах сейчас идет речь?

— Разумеется, о двух, — ответил Хаттон. — Они украли два римских черепа и все гипсовые слепки, которые я успел с них снять.

— И ни одного черепа из наших? — решил перестраховаться Таггерт.

— Очевидно, только слепки, — вставил Джардайн. — Но их всегда можно снять снова. — Он внимательно посмотрел на коробку, только что извлеченную из стенного шкафа. — Подождите-ка… Но это не та коробка, которую я принес сюда. На нашей было четко выведено «Стрэсклайдская полиция». А эта совершенно чистая.

Хаттон взглянул на него, как на сумасшедшего.

— Кто-то похитил две важнейших археологических находки последних лет, а вы толкуете о какой-то коробке? — сказал он, словно не верил своим ушам.

Но Джардайн его даже не слушал.

— Наша коробка… где же она? — повторил он.

Хаттон метнул на него гневный взгляд.

— Какого черта я должен это знать? Я — профессор анатомии, а не картонных коробок.

Таггерт, который только сейчас осознал всю важность того, что сказал Джардайн, пустился на помощь коллеге. Он сердито набросился на Хаттона.

— Это ваша лаборатория, и вы отвечаете за все, что в ней находится. Мы доверили эту коробку вам. Итак, где она теперь?

Скептицизм Хаттона превратился в бешенство. Вся эта история с коробкой выглядела как наихудший из возможных пример мелочного бюрократизма, граничащий с манией.

— Я не отвечаю за безопасность этого университета, равно как и не ночую на работе.

В этот момент дверь в лабораторию открылась, и вошел Карл Янг. Казалось, он удивлен необычной обстановкой.

— Что происходит?

— Кто-то проник сюда этой ночью. Украли оба римских черепа и все слепки, который мы с них сделали. Все исчезло, все, а окаянная полиция, кажется, озабочена только одним — проклятой картонной коробкой.

— Мы хотим во все разобраться, — заметил Джардайн, показывая на коробку, стоящую на столе. — Это не та, в которой мы принесли сюда черепа.