Змееловы - [42]

Стул под ним, крепко припечатанный к полу, жалобно скрипнул.

— Ну и мебель у тебя, Верунчик! Для шкилетов.

— Тебя и дубовая не выдержит! — засмеялась Вера Петровна.

От Скорина пахло кожей, табаком и бензином. Начальник РОВДа частенько водил машину сам, отчего потом куры долго приходили в себя.

— По какому делу?

— Я вот что. Ведем сейчас следствие по рыбнадзору. Опять нехорошо получается с этими змееловами.

— Еще что?

— Клинычев у них есть?

— Да, бригадиром вместо Азарова.

— Нехорошо, — цокнул Скорин. — Не везет им с бригадирами. Понимаешь, перекупал этот Клинычев икру у браконьеров. Десятки килограммов переправил со своим дружком в Сухуми. Это тебе для заметки, на всякий случай.

— Спасибо, Федя, за информацию.

— Не за что. Дело-то у нас с тобой одно, Верунчик. Помогать друг другу должны. — Скорин поднялся. — Ну, мне пора. Хочешь, домой подкину? Рабочий день кончился.

— Я еще посижу. Писанины много.

— Везде ее навалом. Если что нужно, машину или еще что — звони.

— Непременно.

— Вот-вот. Не стесняйся, товарищ юрист второго класса… Зашли бы как-нибудь с Геннадием чайком побаловаться.

— Спасибо на добром слове.

— Ну, если чай не уважаете, можем выставить чего-нибудь и покрепче. А то забрались на свою голубятню и носа не кажете. На крестины позовешь?

— Сама некрещеная.

— Басурманка, значит? Ну, тогда на октябрины.

— Это в обязательном порядке.

28

Клинычев явился на час раньше, чем это было указано в повестке. Он выложил перед Земфирой Илларионовной большую плитку шоколада.

— Что вы, молодой человек, я его не ем, — замахала руками та.

— Детишки, наверное, есть. Подарок с Кавказа. У нас не принято с пустыми руками.

Шоколад остался лежать на столе.

Леня устроился на стуле. Земфира Илларионовна застучала на машинке.

— Простите, товарищ следователь может принять меня раньше?

— У нее люди. Выйдут, я скажу.

— Спасибо. Понимаете, столько дел в городе, решил пораньше закончить — и в экспедицию. Шесть человек на моих плечах, о каждом позаботиться надо.

— Как только товарищ Седых освободится, я доложу.

— Пожалуйста, товарищ секретарь; не о себе болею, за коллектив. У нас ведь тоже, как у всех, план.

Через некоторое время из кабинета Веры Петровны вышла женщина с ребенком на руках, чем-то очень довольная.

— Давайте вашу повестку, — сказала Земфира Илларионовна Клинычеву.

Тот поспешно протянул бумажку. Секретарь зашла к следователю и через минуту вышла.

— Зайдите.

Одернув пиджак и поправив воротник, Клинычев направился в кабинет.

— Садитесь, Клинычев. Вы к нам поспешили, как на свидание с любимой девушкой — раньше на полчаса, — сказала Седых, указав на стул.

— Многое в городе надо сделать. На моих руках вся экспедиция.

— Понимаю. Приходится много работать?

— Еще как! Продукты привезти, горючее обеспечить, на почту зайти, тому то, тому это… Голова кругом идет.

— Успеваете?

— Не жалуются люди, — улыбнулся во весь рот Клинычев.

— Вы русский?

— Конечно!

— А почему с кавказским акцентом говорите?

— На Кавказе все говорят с кавказским акцентом. А потом, когда я родился, был очень маленький, не знаю, кто у нас сосед был! — засмеялся Клинычев.

— Значит, трудно бригадирствовать?

— Зато всё для людей. Правда, не ценят…

— А Азаров был хороший бригадир?

Клинычев замялся.

— Да как вам сказать? Нормальный. Вроде бы неплохой… Но вот распустил всех. В экспедиции рука нужна твердая. Васька-шофер пил при нем, змей собирали мало. Ерундой всякой занимались, траву какую-то собирали… Не все, конечно.

— А в настоящее время?

— Я запретил посторонние дела. А змей столько ловим, что не успеваем яд брать.

— Значит, люди стали много зарабатывать?

— Отлично стали зарабатывать! Когда расчет получим, у каждого во будет бумажек!

— А сейчас как вы обходитесь?

— Ничего, перебьемся. Главное, деньги заработаны… А кому они здесь нужны? Тайга кругом, ничего не купишь.

— Почему же? Мех у нас можно раздобыть…

— Зачем мне мех? У нас в Сухуми и зимой тепло, цветы!

— Ну, икру…

Клинычев осекся.

— Скажите, что вы думаете об этой истории?

— О какой? — испуганно спросил Леня.

— О пропаже сухого яда.

Клинычев вытер лоб носовым платком:

— Что думаю? Ничего не думаю. — Он театрально приложил руку к груди. — Говорил я Азарову: у тебя такое ответственное дело, а ты ведешь себя как мальчишка. Хуже мальчишки. Спутался с этой девицей, хотя на людях как будто все официально. А кто она такая? Я спрашиваю: кто ее знает? Откуда-то приехала, ни с того ни с сего уехала… Нет, это не просто так!

— Скажите, когда вас укусила змея и Азаров высосал из ранки кровь с ядом, он мог получить отравление?

— Маловероятно.

— И все-таки, он рисковал или нет?

— Рисковал, конечно. А если бы со мной что-нибудь случилось? Ему как бригадиру пришлось бы несладко… Даже противозмеиной сыворотки не было!

— Ясно. Вы его считаете своим близким другом?

— Какой близкий друг? Нет, вы сами подумайте, какая может быть у нас близкая дружба, когда мы занимаемся делом, деньги зарабатываем?

Вера Петровна сурово посмотрела на Клинычева:

— А разве одно другому мешает?

— Где деньги — там дружбы быть не может. Дружба — вещь бескорыстная. На отдыхе, в ресторане — тогда можно быть друзьями. А на работе — товарищи. Панибратство до хорошего не доводит.