Злые боги Нью-Йорка - [9]
Я запоздало повернулся, чтобы бежать. Я успел сделать два шага, когда увидел летящую мимо меня женщину – рот открыт, на лице застыло удивление, волосы выгнулись дугой за спиной. С одной ноги слетела туфля, а на самой ноге виднелась кровь. Именно в эту секунду мне начали видеться всякие занятные штуки, как раз когда я осознал, что тоже лечу. Потом я услышал – нет, почувствовал, поскольку мир был нем, – как вся земля порвалась на куски, будто старая тряпка.
Когда я вновь открыл глаза, мир перевернулся. И по-прежнему взрывался.
Моя голова опиралась на дверь, все еще в раме, но ведь двери не должны лежать горизонтально. Интересно, почему эта лежит? И почему вокруг меня валяются здоровенные куски камня?
Крошечный язычок пламени лизнул женскую туфлю из красной кожи, всего в шести дюймах от моей руки. Эта одинокая искорка ужасно возмутила меня – подкрадывается так хитро, так самодовольно. Мне хотелось спасти туфлю, вернуть ее летающей женщине, но я не мог пошевелить рукой. Указательный палец на правой слабо дернулся, будто одурманенный, безмозглый зверек. Сквозь щель я увидел небо и удивился, как же так быстро рассвело.
– Тим! Тимоти!
Я узнал голос. От потрясения меня накрыла волна раздражения и дурацкого страха. Ну разумеется, уж он-то не лежит, залившись опиумом по уши. Конечно, нет. Слишком просто для него. Он шагает в самый центр бури, а вокруг сыплются осколки и сера. Как это на него похоже.
– Тим, отзовись! Где ты? Ради Бога, Тим, откликнись!
Мой язык прилип к зубам. Я не хотел, чтобы он видел меня развалившимся в позе китайской танцовщицы, не в силах поднять одну туфлю. Я не хотел слышать его голос рядом со складом, который изображает самую большую в мире пушку. Но я мог только отметить это ватное нежелание.
Что-то липкое и металлическое бежало по моей щеке.
«Свет. Слишком яркий свет».
Мерцающее желтое пламя размером с очаг для Бога ударило мне в глаза, когда кто-то начал разгребать камни. Меня завалило только сверху. Ноги были свободны, а когда человек – медвежья фигура, но чисто выбрит – откинул в сторону тяжеленный железный засов, освободилась и голова.
– Тим, Господи Иисусе… Джулиус Карпентер спас твою шкуру, когда сказал, в какую сторону ты побежал. На всей улице нет ничего живого.
Я моргнул на моего старшего – на шесть лет – брата, покрытого сажей человека-гору. Пожарного, чей топор болтается на поясе, а лицо не разглядеть из-за пылающего за спиной ада. Мою злость разбавило внезапным облегчением. Когда он потащил меня за руки, я едва сдержал крик, а потом каким-то чудом умудрился остаться на ногах. Он перебросил мою руку через свое плечо, прикрытое грубой красной рубашкой, и потащил меня назад, откуда я прибежал, так быстро, как только я мог идти. Мы с трудом перебирались через завалы, будто шли по щиколотку в песке.
– Вал, там девушка, – прохрипел я. – Она приземлилась рядом со мной. Нам нужно…
– Осторожно, осторожно, – проворчал Валентайн Уайлд.
Я бы не расслышал его сквозь непрестанный звон, если бы его рот не был в двух дюймах от моего уха.
– Ты еще не в себе. Погоди, пока мы не выберемся отсюда, тогда я посмотрю на тебя как следует.
– Она…
– Тимоти, я видел ее куски. Ее придется класть в могилу лопатой. Помолчи минутку.
Я больше ничего не запомнил, пока Валентайн не дотащил меня до газового фонаря у кирпичной стены на Нью-стрит и не прислонил к ней. Еще недавно пустынная деловая улица сейчас походила на растревоженное осиное гнездо. Сюда уже прибыли по меньшей мере три добровольные дружины, и каждый мужчина в красной рубахе напряженно и злобно посматривал на остальных. Никто не дрался, не спорил о гидрантах, не надевал кастет. Всякий раз, когда пожарные встречались взглядами, в них читалось: «А дальше? Что дальше?» Половина из них смотрела на моего брата, сначала мельком, потом пристально, не отрываясь. «Уайлд. Уайлд ничего не боится. Уайлд всегда знает, что делать. Уайлд идет в пламя, будто в розарий. Ладно, Уайлд. Что дальше?» Мне захотелось руками заткнуть им рты, заставить замолчать, прекратить взывать к моему брату.
«Чего они от него ждут? Что он должен сделать, когда весь город взрывается?»
– Тебя здорово потрепало, мой мальчик. Иди в ближайшую лечебницу, – распорядился Вал. – Я бы отвез тебя в больницу, но это далеко, а я нужен парням. Весь Стейт сгорит, если мы не…
– Тогда давай, ноги в руки, – с горечью выкашлял я.
Может, если бы я хоть раз пошел с ним, он бы перестал упрямиться и внял голосу разума. Ничто не приводило меня в такую ярость, как одержимость брата открытым огнем.
– Мне нужно зайти домой, а потом я…
– Нечего тут шутки шутить, – отрезал брат. – Отправляйся к доктору. Тим, ты пострадал сильнее, чем думаешь.
– Уайлд! Давай помогай, он распространяется!
Моего брата поглотил бедлам красных рубашек, выкрикивающих друг другу приказы и кромсающих воздух в ленивых клубах дыма брызгами из шлангов. Я резко повернул голову, сознательно оторвавшись от Вала, и заметил пухлую фигуру судьи Джорджа Вашингтона Мэтселла, который сгонял кучку подвывающих женщин подальше от горящих домов, к лестнице Таможни. Мэтселл не просто политик; для местных он наполовину легенда, хорошо заметная личность, и не в последнюю очередь потому, что весом он с доброго бизона. Такой заслуживающий доверия общественный деятель, как судья Мэтселл, мог вести только в безопасное место.
В холодный нью-йоркский вечер зимою 1846 года в полицейский участок, где дежурил Тимоти Уайлд, один из самых ловких сыскарей «медных звезд», забежала насмерть перепуганная молодая женщина. Трясясь от холода и страха, она поведала, что ее дом ограбили. А на вопрос о том, что было похищено, ответила: «Моя семья». Ошеломленный Тимоти не сразу взял в толк, что произошло. Только потом, начав расследование, он узнал, какой это выгодный бизнес в Нью-Йорке – отлавливать бежавших с Юга на Север рабов и их потомков, не имеющих документов об освобождении.
С таким трудным делом великому сыщику мистеру Шерлоку Холмсу сталкиваться еще не доводилось. Настоящим испытанием для его дедуктивного метода стала серия загадочных и жутких убийств, потрясших Лондон, а с ним и весь мир в 1888 году. Их совершил самый знаменитый маньяк всех времен и народов, которого навеки запомнили как Джека Потрошителя. Этот неуловимый убийца совершенно нелогичен, а его преступления непредсказуемы. Маньяк живет и творит свои злодеяния в глубокой тени. Мало того, он решился бросить персональный вызов самому Холмсу, затеяв с ним смертельную игру.
Что заставило молодую учительницу одной из питерских школ выброситься из окна школьного спортзала? Что это — обычный суицид, поступок неуравновешенного человека или Анастасия Истомина стала жертвой преступления? И почему в этой же школе месяцем ранее при неясных обстоятельствах погибла девочка — ученица того самого 11-го класса, которым руководила Истомина? Ответить на эти вопросы берется опытный капитан полиции Игорь Крюков. В ходе расследования он встречается с такими проявлениями подлости и предательства, каких не видел в самых сложных прежних расследованиях.
Лос-Анджелес, 1950 год. Время красной угрозы коммунизма и кровавых серийных убийств. Время охоты на ведьм в Голливуде: большое жюри расследует подрывную деятельность леваков. Время, когда каждый ловит свой шанс. Помощник шерифа Дэнни Апшо — шанс раскрыть чудовищные преступления и удовлетворить собственное болезненное любопытство. Следователь прокуратуры Мал Консидайн — шанс сделать карьеру и стать опекуном своего приемного сына, которого он спас от ужасов послевоенной Европы. Авантюрист Базз Микс — шанс разбогатеть на борьбе с коммунизмом.
...Кажется, о своем криминальном прошлом Таня может окончательно забыть — она собирается замуж за Володю. Он тоже горячо любит ее, и вместе они строят планы совместной счастливой жизни. Но неожиданно Володя идет на назначенную ему встречу и исчезает. Таня в отчаянии. Разыскивая любимого, она находит... своего отца и узнает страшную правду Аккерманской крепости. Реальность столь ужасна, что в нее невозможно поверить... ISBN 978-966-03-8003-5 © И. И. Лобусова, 2017 © Е. А. Гугалова, художественное оформление, 2017 © Издательство «Фолио», марка серии, 2015.
Для инспектора Авраама Авраама служба в полиции Тель-Авива – вся жизнь, а жизнь – одно сплошное полицейское расследование. На вопрос: «Что ты делаешь после работы?» – он всегда отвечает: «Работаю». Его единственное хобби – чтение классических детективов. Нестандартное мышление сочетается в нем с поистине бульдожьей хваткой и неукротимой тягой к восстановлению справедливости. Начиная расследование исчезновения подростка из тель-авивского пригорода, Авраам не увидел для себя сколько-нибудь значительных сложностей.
"Душной ночью в Каролине". В маленьком, тихом южном городке совершено загадочное убийство известного дирижера, у которого, казалось бы, не было врагов. Улики отсутствуют, свидетелей нет, мотивы не ясны. И начальник местной полиции вынужден воспользоваться помощью Вирджила Тиббза, случайно оказавшегося проездом в Каролине. "Пять осколков нефрита". В благополучном пригороде Лос-Анджелеса найден труп процветающего китайскою антиквара. Картина преступления весьма необычна: из магазина ничего не пропало, вокруг тела жертвы разложены четыре старинные статуэтки, а орудием расправы послужил бесценный нефритовый кинжал.
Мегрэ знал этого неисправимого рецидивиста не один десяток лет. Конечно, тот не был другом комиссара. Но именно его убийство Мегрэ решает расследовать сам на свой страх и риск без разрешения на то своего начальства.
1891 год, Нью-Йорк. Джек Потрошитель, печально известный своими лондонскими злодеяниями и бесследно исчезнувший из Англии несколькими годами ранее, объявился на берегах Гудзона. Здесь он продолжил свое кровавое дело. На розыски преступника был брошен самый талантливый сыщик города Джозеф Ардженти. Но он сразу понял, что без помощи своих английских коллег ему не обойтись, и по его просьбе в Штаты приехал знаменитый лондонский криминалист Финли Джеймсон. Вдвоем они открыли охоту на Потрошителя. Тем временем убийства шли одно за другим, а преступник буквально издевался над сыщиками, навязывая им свои правила игры.