Злые белые пижамы - [86]

Шрифт
Интервал

Кен занимался айкидо, но терпеть не мог экзамены, поскольку не хотел, чтобы его сравнивали и обсуждали. Он практиковал айкидо уже несколько лет, и был одним из самых талантливых новичков в додзё. Он также обожал странные бары. Самым любимым его баром на данный момент был бар «Болотистая Венера», маленькое помещение которого вмещало всего восемь мест. Бар принадлежал бывшей солистке девичьей рок-группы, которая также называлась «Болотистая Венера». Кен любил выпить, и хотя он не побывал в точности в такой же ситуации с визой, как я, мне казалось разумным с ним посоветоваться.

Бар был увешан постерами и сувенирами из научно-фантастических фильмов и привезенных с гастролей группы. Владелице было около тридцати лет или меньше, и ее бизнес держался на бывших фанах группы и завсегдатаях. У нее были зеленые волосы, пирсинг и татуировки, но несмотря на это, она была образцом дружелюбия, как и все остальные мама-сан в Японии.

Кен говорил быстро, очень быстро, его уличный сленг пестрил устаревшими калифорнийскими жаргонизмами вроде словечка «кент». Хотя, возможно, такой жаргон снова вошел в моду.

— Ну и что ты будешь делать, когда какой-нибудь кент подвалит к тебе на улице, что ты сделаешь?

— Убегу?

— Не, это не пройдет, ты тренированный, и они тебя натаскивали. Промывали тебе мозги. Ты убийца. Это основная вещь, которой учат на этом ебнутом курсе для мачо. Это чистое безумие, правда? Этот парень Мастард — я хочу сказать, кто он такой? У этого кента большие проблемы, должен тебе сказать. Его проблема — он жаждет власти. Он жаждет полного контроля над вами, ребятки, чтоб вы были его полностью, сердцем и душой. Сердцем и душой. А то, как он общается с этим чуваком Такэно, это звучит как мазохизм. Такие парни обожают, когда им хорошенько дают по морде. Это ненормально. Этот кент точно съехал с катушек.

— Так что по поводу визы?

— Да нахуй эту визу! Вот что. Пошли на хуй эту блядскую визу.

— Стать нелегалом?

— Да какая разница. Виза всего лишь бумажка. В жопу бумажку. Ну ее на хуй. – Кен проорал что-то на японском улыбающемуся болотистому венерианцу. Появились два стакана холодного пива Асахи.

— Как тебе эта дрянь Асахи?

— Вполне. Лучше, чем Саппоро.

— Эта фигня с визой — проблема, чувак. Но жениться тебя не надо. Не делай такой ошибки. Посмотри на меня. Я скоро уеду. Жизнь в браке — дерьмо.

— Куда ты поедешь?

— В Сан-Франциско.

— А твоя жена?

— Подумаешь, жена! Мне пора возвращаться. Здесь все не так. — он сделал торопливый глоток. — Но берегись Мастарда. У этого кента точно уехала крыша.

Как я пришел к решению игнорировать Мастарда, я теперь уже не могу сказать. Я решил, что поскольку я пытался следовать буквально его инструкциям, и это ни к чему не привело, то, возможно, поможет прямо противоположный подход. Я также подсчитал, что у меня было только два месяца до экзамена на черный пояс, и я смогу прожить без его одобрения. А после экзамена? До окончания курса надо будет потерпеть еще три месяца, и если он продолжит свои придирки, то я брошу курс и удовлетворюсь черным поясом.

Когда я произносил «осс» в его адрес, это звучало механически, формально и совершенно неискренне. Между нами сгущалось напряжение, и это, конечно, теперь выглядит глупо, но в перегретой сумасшедшей атмосфере додзё это было нормально, и совершенно этой самой атмосфере соответствовало. Он понял, что что-то не так, и сначала тоже решил меня игнорировать. Отлично. По крайней мере, я мог продолжать практиковаться, как считал необходимым. Мастард понял, что именно такого эффекта я и ожидал, и снова стал цепляться ко мне: «Никуда не годится. Еще раз», «Никуда не годится». Мне до чертиков надоело это слышать снова и снова. Бешеный Пес иногда симпатизировал мне, иногда принимал сторону Мастарда. Но обычно он был лоялен. Один раз я сделал какую-то технику перед всеми, и когда Бешеного Пса спросили, в чем ошибка, он сказал: «Мне кажется, что все было сделано правильно.» Очевидно, я сделал какую-то грубую ошибку, однако никто не мог определить, в чем именно она состояла, пока на нее не указал инструктор. Это, конечно, не значит, что ошибки не было, но это значит, что другие сеншусеи почувствовали настроение Мастарда и не собирались меня казнить без суда и следствия..

За три дня до окончания моей визы я наконец-то решился обратиться за советом к Крису. Он всегда давал очень дельные советы, но когда я спрашивал его, я чувствовал себя обязанным его совету следовать. Я не мог пренебречь мнением Криса, поэтому я редко обращался к нему за советом. Но теперь мне отчаянно нужна была его помощь.

Он сидел за компьютером в квартире на Фуджи Хайтс, созерцая какую-то непереводимую тарабарщину. Наш компьютер подхватил вирус, и Крис, вместо того, чтобы вылечить систему, пытался понять, что представляли из себя файлы до повреждения вирусом. Для того, чтобы напечатать страницу, нужно было наугад ткнуть в экран, беспорядочно заполненный крокозябрами. Это было в духе Криса — жить на волоске от полного разрушения.

Я спросил его, что мне делать. Он кликнул еще раз на несколько кнопок, значение которых невозможно было дешифровать. Затем сказал: «Я собираюсь пойти в супермаркет. Ты хочешь мороженого?»


Еще от автора Роберт Твиггер
Микро-мастер-классы

Успешные и гармоничные люди всегда разносторонни. Петр I отдыхал душой от государственных дел, работая на токарном станке, Льва Толстого современники могли видеть пашущим землю, а Михаил Лермонтов любил рисовать. Наш мозг постоянно обучается, он требует развития. И жизнь ежедневно дает повод освоить новый навык: забить гвоздь, разобраться с гаджетом, приготовить что-то из того, что осталось в холодильнике, обучиться новому виду спорта, заполнить документы для получения визы и т. д. В мире есть множество интересных занятий, для освоения которых вам не потребуются годы.


Рекомендуем почитать
Чингиз Айтматов

Чингиз Торекулович Айтматов — писатель, ставший классиком ещё при жизни. Одинаково хорошо зная русский и киргизский языки, он оба считал родными, отличаясь уникальным талантом — универсализмом писательского слога. Изведав и хвалу, и хулу, в годы зенита своей славы Айтматов воспринимался как жемчужина в короне огромной многонациональной советской державы. Он оставил своим читателям уникальное наследие, и его ещё долго будут вспоминать как пример истинной приверженности общечеловеческим ценностям.


Ничего кроме правды. Нюрнбергский процесс. Воспоминания переводчика

Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.


Империя и одиссея. Бриннеры в Дальневосточной России и за ее пределами

Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.


По ту сторону славы. Как говорить о личном публично

Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х

Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.