Злой пес - [44]

– И ты б ей дал?!

Хаунд пожал плечами.

– Это же как русская рулетка, Эдди. Интересно, бодряще и с неизвестным исходом. Зуб, сядь на тот стул, сними с этой твари ремень и прикуси.

– Зачем?!

– У тебя твой назе… нос, под левым глазом. Надо выправить, йа. Ремень прикуси и смотри на меня. Шнеллер!

Парень, дрожа, выполнил приказ – зажал зубами тонкий ремешок и уставился на темно-волосатое лицо. Девки с Пятнашки, одевшись в бушлаты и куртки убитых, зачарованно наблюдали за шоу. Эдди, застонав, ушел в дальний проход.

Хаунд, критично осмотрев и прощупав объект операции, не обращая внимания на брызгавшие из глаз пациента слезы и его вой, недовольно поворчал, покачал ушастой головой и отправился следом за Эдди. Зуб, получив отсрочку, растекся по стулу.

– Надо вправлять, – поделилась смуглянка, – правда…

– А то совсем страшно, – вздохнула рыжая.

– И дышать никак не получится, – согласилась русая.

– Надо помочь мальчику, – проворковала темненькая, – и доктору. Подержать голову бедняге. Девочки, вы не против?

Те были не против. Зуб шумно сглотнул. Когда теплые мягкие женские руки легли сзади на его плечи, сглотнул еще раз. И засопел. Вышло потешно и страшно одновременно. Булькало и хлюпало внутри его собственной головы ужасно.

– О-о-о, фрёйляйн, вы решили мне помочь? – Хаунд, появившийся из самого нутра бункера, довольно кивнул. – Дас гут, йа. Рыжая, возьми бинты, они прокипяченные, сделай два тампона вот такой толщины, длиннее моего среднего пальца и чуть короче, чем… чем, йа. Смотри сюда, рейдер. Запоминай, пригодится. Вас?! А… Что, девочки?

Девочки смотрели на Зуба со странной смесью страха и нездорового удивления. На его голову. На так и не сбритый ало-черный ирокез.

– А-а-а… йа, фрёйляйн, наш юный друг самый настоящий рейдер, из Черных воронов, отважный и безжалостный бродяга, убийца и грабитель. Вы же любите таких, рихтиг?

– Я очень люблю, – пропела смуглянка на ухо Зубу, – особенно за храбрость.

– Дас гут, йа. – Хаунд подошел к погасшему очагу, ногой отодвинул подпаленного повара, присел на корточки. Кинул на едва тлеющие угли щепки для розжига, несколько раз, как-то особенно, дунул. Огонь появился сразу, жадно лизнул затравку, разгорелся, вцепился в предложенные тонкие чурочки.

– Знаешь, что такое дезинфекция, Зуб? – поинтересовался Хаунд. – На всякий случай поясню. Сейчас мне надо простерилизовать инструменты для операции. Какие, йа? Смотри.

Зуб глянул и задрожал сильнее. Хаунд притащил с собой две длинные и широкие плоские отвертки. Заметив дикий взгляд парня, направленный на начавший краснеть в пламени металл, мутант хохотнул.

– А как еще, йа, мне править твой клюв? Никак. Не бойся, дам им остыть.

Слово он сдержал – дал инструментам остыть, затем протер их и руки самогоном из найденной большой бутыли. Протянул Зубу, заставив хлебнуть пару-тройку раз прямо из горла. Пацан, закашлявшись, моментально осоловел и теперь только часто моргал, глядя на отвертки, медленно приближающиеся к его сломанной носовой перегородке.

– Потерпи, – промурлыкала смуглянка и провела тонким светло-коричневым языком по коже парня – от подбородка до уха, напоследок куснув. Так Зуб и пропустил момент, когда отвертки оказались внутри него. А потом…

– Обморок… – проворчал Хаунд, отбрасывая красно-склизкие инструменты, подправил пальцами сломанный хрящ, сильно нажав на него и замерев, нашел взглядом рыжую и рыкнул: – Тампоны суй, думкопф!

Пальцы Веснушчатой оказались на диво ловкими: они быстро скрутили длинные куски бинтов и пропихнули их внутрь плавающего в беспамятстве Зуба. Тот пришел в себя уже под самый конец операции, ошалело глядя на ее лицо.

– Бинтуй! – Хаунд кивнул на нос, превратившийся в плотно-раздувшийся гриб. – Так, на затылке затягивай… йа, гут.

Смуглянка, обойдя пациента, довольно повела чуть курносым носом, одобрительно щурясь.

– Слышал, – Хаунд звонко шлепнул ее по заду, – ты тут десерт обещала юному храбрецу?

– Да, – промурлыкала та, – обещала.

– Забери его. – Черные глаза мутанта на миг задержались на ней. – Подальше.

Смуглая, покосившись на кресло с забытым всеми Птахом, кивнула. И, взяв Зуба за руку, потащила того в темные манящие глубины умершей общины торгашей.

– Эдди… – Хаунд посмотрел в ту же сторону, нахмурился. – Эд…

– Зачем он тебе? – спросила русая, застегивая теплую жилетку, которую стащила с тощего, смешно покачивающего раскрытой челюстью. Нож, торча из его глаза, бликовал медной накладкой рукоятки. – Он крови боится.

– А ты не боишься, йа?

– Боюсь, – призналась русая, – но мне хочется тебе помочь. Думаю, никакой другой благодарности тебе… почему-то… не нужно.

– Спорный момент, – Хаунд облизнулся, глядя на нее, – но предложение мне нравится, йа. Хочешь остаться здесь хозяйкой?

Русая не ответила, пожав плечами. Повернулась к рыжей, мотнула головой в сторону:

– Найди гитариста. Он тоже… нас освобождал.

– А нас освободили? – всхлипнула та вдруг.

– Йа, – согласился Хаунд, – только смотрите не пожалейте о такой свободе.

– Не переживай, хотя… – русая грустно улыбнулась. – Чего это я, не переживай. Ты же не переживаешь?

– Найн.

– Мы справимся.

– Гут. Эй, рыжая, найди моего друга и покажи ему все интересное и необычное, что только сможешь. Поверь, он сам попросится остаться здесь… на время. И тебе это время понравится, йа.