Злой медик - [34]

– Много я покойников видывал, но ваша дюже хороша! Лежит как живая, щёчки румяные. Не мёртвая она, летаргический сон у неё!

Понятное дело – среди собравшихся паника.

Сто звонков на скорую, приехали, пока носом в трупные пятна и характерный запашок не сунули – не успокоились! А по городу слухи…

Скорая, уроды такие, чуть живого человека не похоронили!

* * *

У нас в поликлинике медсестре высказались, что, пока она на 5 минут по нужде вышла (пациентов тогда не было под кабинетом), бедная пациентка её аж 5 минут прождала! Сказала, что с вашими зарплатами вы должны от звонка до звонка высиживать в кабинете, а в туалет ходить во время обеденного перерыва.

Медсестра просто молча достала расчётный листок за прошлый месяц. А затем спокойно приняла резко утихшую пациентку.

* * *

У меня родители врачи. Когда я родилась, они были на третьем курсе, бабушек не было – соответственно я была с ними в ординаторских с детства. Когда мне было 7 лет, при мне в школе девочке стало плохо – стошнило. Я тогда на полном серьёзе сказала, чтобы она не волновалась – она беременна. Правда девочка очень расстроилась, плакала, и мои родители долго извинялись перед её родителями!

Это был мой первый диагноз.

* * *

Работал участковым. Прихожу на вызов, набираю домофон. Там бабуля идёт очень долго. Сзади подходит мужик с чипом. Я ему говорю, что вот врач, пришёл на вызов, но не открывают, откройте дверь.

Он начинает читать лекцию, что если ты врач, то и жди, пока откроют через домофон, а у жильцов есть чипы, и у нас такое правило, мы никому не открываем.

И так минут 10 гундит сзади. Тут бабуля дошаркала до домофона и открыла мне.

Я захожу в подъезд, а мужик пытается за мной зайти. Я его не пускаю и спрашиваю: «А ты куда идёшь?» Он – мол, я живу здесь. «У жильцов этого дома правило никого не пускать, а пользоваться чипами».

Отталкиваю его и перед носом закрываю дверь. Настроение на весь день отличное!

* * *

Приснилось после суток (работаю на скорой).

Идёт война, ползу по окопу, за спиной огромная сумка медицинская, на ремне.

Из окопа встаёт раненый солдат в каске, грязный, весь в крови, закопчёный. С оторванными руками. И говорит мне: «Помоги!» – а я ему сую бланк вызова и кричу: «Подпись, сначала подпись!!!»

Потому что сейчас в нашей работе главное – правильное заполнение документации!

* * *

Однажды целые сутки пахали между приёмником и оперблоком без продыху.

И вот под утро привезли девицу, с аппендицитом, но пьяненькую.

Выхожу из операционной в сестринскую (благо помещения рядышком, почти смежные).

Говорю:

– Подавайте эту белку.

А сам голову к подушке на диване сестёр и провалился.

Ассистент пошёл в туалет и благополучно уснул в ординаторской, мол, позовёте. Проснулся от возни и шёпота.

Открываю глаза и вижу: у меня под боком лежит эта девица, почти без… всего, рядом с ней оперсестра.

И последняя ей шепчет:

– Ну, и что, что замёрзла, ты уже выспалась. Дай нам немного.

Оказалось, санитарка отделения привезла её к оперблоку и смоталась. А та пьяненькая увидела через открытую дверь диван и примостилась.

Сестра тоже уставшая, не придавая этому никакого значения (доктор же спит – команды не было), примостилась рядом. Спали около часа.

Потом, правда, всё отделение ржало.

Ну, ничего, пережили…

* * *

Проводили с медсестрой противогриппозную иммунизацию. На участке была девочка-даун, Сашенька, лет до 4-х слова членораздельно не произносила, так, междометия и слоги.

Картина маслом: мама держит Сашеньку на руках, медсестричка прицеливается и колет, Сашенька поворачивается через плечо, смотрит на медсестру и совершенно отчётливо произносит: «Вот бл*дь!» Мамаша счастлива – дитя заговорило.

* * *

Я в медицине 21 год. Работала в отделениях. Теперь 11 лет в рентгене. Мне не стыдно то, что я помню многих своих пациентов, особенно по рентгену. И очень приятно было, когда в магазине со мной поздоровалась женщина с девочкой лет 15. Я в ответ тоже поздоровалась и пошла дальше. На выходе из магазина эта девочка подошла ко мне и вручила большую и не из дешёвых шоколадку. Я удивилась:

«За что?» Она ответила: «За то, что Вы боролись за мою жизнь».

Я стояла в растерянности, пока не подошла её мама. Она сказала:

– Помните, 14 лет назад, к Вам в инфекцию попал ребёнок с температурой 40 и судорогами?..

Я вспомнила – девочка еле дышала, горела огнём и вдруг дала судороги прямо в ПП инф. отд. Больница-то одна, но наш корпус отдельно. И курирующий врач в вечернее время и выходные был у нас реаниматолог. А реанимация на пятом этаже в другом корпусе. А я работала первый месяц после училища. Сначала растерялась, а потом из шкафчика неотложки схватила реланиум, шприц вколола ребетёнку и через двор попёрла в реанимацию. Понимала, что пока дозвонюсь, пока доктор придёт – можно потерять ребёнка. Успела. Добежала, донесла. Потом реаниматолог сказал, что те считанные минутки спасли жизнь девочке.

И вот, спустя 15 лет, при встрече мама девочки не прошла мимо, а рассказала дочери о том, что произошло. Сейчас этой девочке 19 лет, учится в медунивере и мечтает стать врачом-реаниматологом.

* * *

Я люблю свою работу. Я не люблю себя, кем я стала на этой работе. Когда-то я была скромная, вежливая и внимательная, но, начав практиковать, я поняла, что если не изменюсь, то не выживу. Изменилась не в лучшую сторону, но так легче.