Зловещий брак - [29]

– Не спеши… но и не медли… Оливер не сможет выйти… О Господи, умоляю, не дай ему выйти… Помоги мне, Господи. Давай, перевяжи здесь… утяни подпругу. Теперь поводья. Если он вырвался оттуда, он будет обыскивать дом… ему не придет в голову искать в конюшне… О Господи, не дай ему подумать о конюшне…

Наконец все было готово. Я взяла фонарь и начала выводить Аполло между стойлами. В этой конюшне Оливер держал лошадей для экипажа и нескольких верховых. Остальные скаковые лошади находились в конюшне в миле отсюда, в Рио Хойе. Я выбрала себе Аполло, потому что он был лучшей лошадью из семи в Диаболо-Холл. Отпустив поводья, я осторожно открывала дверь: сначала верхнюю задвижку, потом нижнюю. Но, как только я приподняла задвижку, тут же налетел ветер и закружился в конюшне, как дикий зверь. Я издала крик ужаса: дверь была выломана прямо у меня в руках, а фонарь отлетел прочь. Он упал на солому, и в одно мгновение вспыхнуло пламя.

Я зарыдала и закричала:

– О, нет, нет! – и рванулась прочь вместе с Аполло. У выхода я что было сил закрутила поводья о столбик. В пять секунд я была вновь в конюшне, и увидела, что погасить пламя надежды нет: ветер раздувал его с неистовой силой. Я бегала от стойла к стойлу, поднимая доски, прикрывающие вход, что было силы хлопая по крупу каждую лошадь, крича и толкая их к выходу. С полминуты они в панике сбивались в табун и бегали по проходу. Я попала под копыта, но умудрилась откатиться в сторону невредимой. Пока я вставала на ноги, одна из кобыл, Ледиберд, нашла дверь, и за ней последовали остальные.

Я была в смятении и едва ли понимала, что делаю, но я четко знала, что Оливер пытается выломать дверь, если он еще не сделал этого. В любом случае горящая конюшня будет мгновенно замечена из дома. Занавеси были везде задвинуты и окна плотно закрыты, но буря всегда действует на некоторых завораживающе, поэтому найдется тот, кто нет-нет да выглянет в окно – а вскоре конюшня заполыхает так, что пожар будет виден на мили вокруг.

Лошади разбежались. Я отвязала Аполло и повела его. Проход из конюшни вел к железным воротам, поставленным на каменные столбы, а вокруг на восток от Диаболо-Холла поместье было огорожено сплошной каменной стеной. Я не села на лошадь, потому что знала, что мне еще нужно открыть ворота. Я вся промокла. Рубашка и бриджи прилипали к телу, в сапогах хлюпала вода. Мы были в двадцати шагах от ворот, когда я оглянулась. Тут же несколько раз вспыхнула молния, и в ее свете я увидела Оливера, бегущего вслед за мной по траве.

Если бы он не был без пиджака, в одной белой рубашке, я бы его не заметила на фоне дома. Но глаз уловил движущееся белое пятно, затем едва различимые черты лица и волосы, прилипшие ко лбу. Руки его были протянуты вперед, а поскольку ноги были неразличимы в темноте, казалось, что за мной движется нечто вроде белой птицы с расправленными белыми крыльями. Затем я рассмотрела, что в одной руке он держал, подобно мечу, что-то длинное и серебристое… тот самый подсвечник, которым я его ударила.

Все это я увидела, как если бы то была картина: сцена, запечатленная на вставке «волшебного фонаря».

Но тут вновь вспыхнула молния, и я была на мгновение ослеплена. Короткий, но разрывающий слух удар грома сотряс землю, и я зажала от ужаса уши руками. Зрение вернулось ко мне – и я увидела приближающуюся белую фигуру, теперь уже близко: силуэт Оливера на фоне бледного света молнии, отраженного от облаков.

Я услышала свой крик как бы со стороны и тут же увидела угловым зрением странную вещь: дождь все еще хлестал, и его струи были подобны стальным канатам; но один из этих канатов, сверкающий более других, был направлен параллельно поверхности земли и двигался быстро на уровне моего плеча куда-то влево – прямо по направлению к угрожавшему мне человеку.

Эта стальная стрела ударила в цель – и белое пятно исчезло. Казалось, очень долгое и томительное время длилась тьма – вот опять какое-то облако света зажглось и затанцевало в кромешной тьме бури. Я увидела, что Оливер лежит на спине, ногами ко мне, с раскинутыми руками, и голова его закинута так, что виден лишь подбородок. Прямо из центра его груди, из белой кипени рубашки, торчал сверкающий тонкий предмет, действительно схожий со струей воды. То был тонкий стальной нож, похожий на иглу. Я видела такой же точно много раз… и однажды даже держала в руках… То было подводное охотничье копье Дэниела Чунга.

Чья-то рука тронула меня за плечо – и рядом со мной во тьме выросла еще одна фигура: это мог быть только Дэниел. Я вцепилась в него руками, перекинув поводья вокруг руки, и прокричала сквозь шум бури:

– Помоги нам Бог, Дэниел! Что ты наделал!

Через рев ветра донесся до меня его голос:

– Я думал, он хочет убить вас, мисс Эмма.

– Он хотел.

У меня стучали зубы. Дэниел взял меня за руку и потянул по направлению к дому. Теперь я увидела, что пламени в конюшне не было: вероятно, его сбил дождь, но вскоре искры вместе с ветром опять превозмогут дождь. Дэниел кричал:

– Вы должны вернуться в дом, мисс Эмма! Теперь вам ничего не угрожает. Забудьте, что вы видели, и не беспокойтесь обо мне. Я выйду в море еще до рассвета. Я решил уплыть навсегда и уже отправил вам прощальное письмо.