Зловещие мертвецы - [17]

— Сего дня ляжем пораньше, — сказала Эмили, — тебе необходимо хорошо отдохнуть.

Перкинс кивнул, и они направились к дому. Однако, несмотря на очевидную необходимость, ему так и не удалось сомкнуть глаз: образы всевозможных промахов и неудач заставляли его ворочаться, метаться в постели. Наконец Эмили не выдержала:

— Перестань лягаться, ты не даешь мне заснуть, — после чего забрала подушку и ушла в детскую.

Чтобы не проспать сбор, Перкинс поставил будильник на шесть утра, однако проснуться ему пришлось гораздо раньше.

— Перкинс? Фред Перкинс? Он вскочил на постели

— Да?

Было светло, хотя солнце еще не всходило. В спальне стояли двое мужчин. Высокий, который только что тряс плечо Фреда, был одет в черный кожаный плащ; его фуражку украшал геральдический щит, в шахматном порядке разделенный на желтые и красные квадраты.

— Поднимайся! — пророкотал незнакомец

— Пошевеливайся! — добавил второй, пониже и старше, тоже затянутый в кожу.

— В чем дело? — с трудом выдавил из себя Перкинс. Бешеные удары сердца, захлебывающегося адреналином, окончательно пробудили его.

— Вылезай из кровати, — приказал высокий и, схватив одеяло рукой, рывком сдернул его на пол. Когда он наклонился, Перкинс увидел двух львов, поддерживающих передними лапами щит, вытисненный на рукаве плаща. Дрожа от холода, в одних трусах, Перкинс поднялся с постели.

— Что происходит? — тупо повторил он.

— Готовься к охоте, — сказал незнакомец постарше.

— Мне надо одеться, — спотыкаясь, Перкинс направился к столику, где в сером утреннем свете сверкали роскошный розовый пиджак и габардиновые брюки. Однако, повернувшись, он получил чувствительный удар короткой дубинкой, которую высокий незнакомец держал в руке.

— Обойдешься без одежды, — рассмеялся высокий. Краем глаза Перкинс успел заметить, как коротышка поднял розовый пиджак за фалды и разорвал по шву.

— Послушайте! — начал Перкинс, но, прежде чем он успел закончить, незнакомец в кожаном плаще вывернул ему руку и вытолкнул через застекленную дверь наружу в холодный, кристально чистый воздух. За его спиной в дверях неожиданно возникла Эмили в ночной сорочке; Перкинс услышал ее испуганный крик и звон разбитого стекла, когда коротышка с силой захлопнул дверь. Вырвавшись, Перкинс в ярости бросился через лужайку, но двое загонщиков скоро настигли его. Крепко держа под руки, они проволокли его по улице до окраины Марин-Гарденс, где начинались поля. Швырнув его на колкую от жнивья землю, они остановились, и коротышка вытащил хлыст.

— А теперь, сукин сын, беги! — заревел высокий.

Резкая боль от удара хлыстом обожгла спину Перкинса. Оступаясь, он поднялся на ноги и вприпрыжку бросился по полю. Трава резала голые ступни, пот катился по обнаженной груди, а рот переполняли гневные ругательства и ярость, однако он бежал, бежал… Уже пересекая второе поле, он различил отдаленный лай и чистый, высокий звук охотничьего рога.

Рей Рассел Клетка

- В замке говорят, - молодая графиня с безразличным видом ласкала красивую брошь на ленточке, обвивавшей ее нежную шейку, - что он воплощенный дьявол.

Ее муж презрительно усмехнулся:

- Кто это говорит? Глупцы и сплетницы. Он прекрасный управляющий и хорошо справляется с делами. Быть может, он немного суров? Холоден? Однако этого мало для воплощения Сатаны.

- Суров - задумчиво проговорила графиня, глядя на удаляющуюся фигуру в черном. - Наверное, да. Но холоден? Говорят, он пользуется успехом у женщин.

- Опять «говорят»! Сплетни. Но если и так, разве может демон Люцифер спать с земной женщиной? - Довольный своей логикой, граф снова презрительно усмехнулся.

- Наверное, может, - ответила жена. - Чтобы явиться на Землю, он должен принять человеческий облик. Разве не примет он и желания человека вместе с его оболочкой?

- Уверен, что этого не знает никто. Столь тонкие вопросы теологии, я думаю, вам лучше обсуждать со святыми отцами, моя дорогая.

Графиня улыбнулась:

- О чем он говорил с вами?

- Ни о чем серьезном. Так, некоторые дела. Мы идем обедать?

- Конечно.

Граф подал жене руку, и они медленно двинулись вдоль украшенных гобеленами покоев замка.

- Мне показалось, что он на чем-то настаивал, - после недолгой паузы проговорила графиня.

- О ком вы?

- О вашем управляющем.

- Он требовал более сурово наказывать крестьян.

Снисходительность развращает их. Он напомнил мне о камере пыток во времена моего отца. Одна мысль о ней удерживала людей в повиновении.

- Во времена вашего отца? Он знал его?

- Жестокость моих предков, дорогая, навеки останется позорным пятном на нашем фамильном гербе. Из-за нее у нас так много врагов. Я стараюсь воздерживаться от наказаний, потому что мне не хотелось бы, чтобы история назвала наш род тираническим.

- Все равно он дьявол.

- Вы упрямы, как молодая гусыня, - граф рассмеялся. - Прекрасная, но капризная молодая гусыня.

- В таком случае вы гусак, мой лорд.

- Старый гусак... Супруги сели за стол.

- Мой лорд, - начала графиня.

- Я слушаю вас, мой друг.

- Эта старая камера пыток... Странно, что я не видела ее до сих пор.

- За три месяца вы были просто не в состоянии осмотреть весь замок, сказал граф. - К тому же в эту камеру ведет потайная лестница. Дверь тоже с секретом. Если вам угодно, мы можем спуститься туда после обеда, хотя там нет ничего, что могло бы заинтересовать прелестную молодую гусыню.