Злодеи поневоле - [3]

«А теперь, – думал Арси, – теперь толку от него как от козла молока – вот он и хихикает уже со второго кубка. Даю ему год, самое большее – два, чтобы присоединиться к своим жертвам на том свете. Ты, Сэмми, отдашь концы, не успев отбелиться».

Сэм начал что-то напевать себе под нос. Ничтожество!

– Нам пора, паренек. Пошли.

Они встали и направились к выходу. Глядя, как Сэм с осовелым видом отсчитывает хозяину таверны горсть монет, Арси решил, что надо бы отвести приятеля обратно в бывшую гильдию, пока его опьянение не перешло в агрессивную стадию. По пути к двери он обратил внимание на толстый кошель на поясе у одного из мужчин, который был очень кстати закрыт от остальных краем стойки. Маленький рост не лишен преимуществ, подумал Арси и, почти бессознательно применив «неловкий шаг», срезал тесемки кошеля остро заточенным краем серебряной монеты. Его коротенькие, но ловкие пальцы подхватили кошель, не дав ему упасть на пол…

ЩЕЛК!

Арси пронзительно вскрикнул: устройство, напоминающее капкан, захлопнулось на его пальцах, что мгновенно вызвало совершенно неуместное в данной ситуации внимание со стороны присутствующих.

«Чтоб мне лопнуть! – обругал себя бариганец. – Фицарьянская кошелеловушка! Теряю форму. – Растирая пальцы, он с досадой глядел на посетителей, тесным кольцом окруживших их с Сэмом. – Не встречал их уже целый век…»

Посмотрев на Сэма, он улыбнулся и пожал плечами. Сэм провел ладонью по лицу. Убежать от толпы добропорядочных горожан еще никому не удавалось. Арси почувствовал, как ему на плечо легла твердая рука в перчатке. Он задрал голову и, взглянув в строгое лицо городского стражника, жизнерадостно ухмыльнулся и приподнял шапку.

* * *

– Опять я из-за тебя угодил в переделку, Арси.

– Они бы тебя отпустили, не будь ты в своей униформе.

– Освободиться не можешь?

– Я, конечно, ловкий парень, но, боюсь, не настолько.

Сэм всмотрелся в полумрак: бариганец был буквально растянут по противоположной стене; цепи охватывали его шею, торс, запястья и щиколотки. Для упрощения обыска стражники сняли с него всю одежду, оставив только штаны, и, естественно, забрали оружие и наборы отмычек. Арси пошевелил пальцами босых ног в знак полной беспомощности.

– Похоже, эта тюрьма построена специально для тебя, – заметил Сэм. После вина его одолевали сонливость, грусть и отупение.

– А что, я бы не удивился. У одного из охранников давно на меня зуб. Они поклялись, что если поймают меня… – Он попытался пожать плечами и криво улыбнулся.

Несмотря на перемены, происшедшие в остальном мире, камера выглядела почти успокаивающе традиционно. Здесь было тесно, мрачно и темно, на полу валялась полусгнившая солома. Висящий за дверью факел отбрасывал причудливые тени, и Сэм с тоской наблюдал, как они играют на стенах. Время от времени в коридоре гулко капала вода – а потом к этому звуку прибавился другой, но столь же безошибочно узнаваемый звук шагов.

– Кто-то идет.

Спустя мгновение брякнули ключи, звякнул замок, и дверь со скрипом открылась. В камеру вошли Оурф, капитан городской стражи, и Миззамир, самый знаменитый и могущественный волшебник в мире. Узники изумленно уставились на них. Оурф, коренастый воин, в последнее время от чересчур спокойной жизни слегка располневший, осмотрел Арси и Сэма и удовлетворенно хохотнул, от чего его кольчуга мелодично зазвенела. Сэм обратил внимание на то, что меч капитана закреплен в ножнах «узлом мира».

«Похоже, дела обстоят на редкость плохо… вернее, на редкость хорошо», – подумал он.

– Хо! – радостно воскликнул капитан, тыкая Арси пальцем в живот. После этого он погладил Сэма по голове и с отвращением вытер испачканную черным жиром ладонь о его же куртку. – И что тут у нас? Парочка нарушителей спокойствия. Эх, бедняги, неважная у вас жизнь пошла, правда? Вечно прячетесь, спите вполглаза, того и гляди прикончат в каком-нибудь переулке…

Сэм попытался пожать плечами, насколько это было возможно в оковах:

– Жизнь как жизнь.

– Хотя по роду занятий, – подал голос Арси, – он предпочитает смерть.

Сэм посмотрел на волшебника. Последний из живущих Героев, Миззамир пользовался всеобщим уважением. Бисторт, как и все города Дваса, управлялся мэром, который был членом Совета, куда входили мэры всех других городов. Совет принимал решения относительно страны в целом. Сэм знал, что Миззамир может случайно наведаться в Двас, поскольку по части магов здесь туговато, но никогда не думал, что воочию увидит великого волшебника.

Миззамир был эльфом – одним из немногих, оставшихся в этом мире. После Победы эльфы – эта справедливейшая раса – удалились в земли, лежащие за пределами человеческих знаний, заявив, что их работа окончена. Лишь единицы – в том числе и Миззамир – пожертвовали своим эльфовым раем ради того, чтобы помогать людям и наставлять их. Миззамир входил в тот немногочисленный отряд Героев, который определил успех решающей битвы – почти полтора столетия тому назад, – а потом основал и возглавил магократию Натодика. Несмотря на преклонный возраст, он был красив: длинные серебристо-седые волосы и аристократическое безбородое лицо с изящными, как у всех долгожителей-эльфов, чертами. На нем было белоснежное одеяние, с высоким, плотно облегающим шею воротником, расшитое серебряными и золотыми мистическими символами. Пальцы его были унизаны кольцами с драгоценными камнями, на груди висела толстая золотая цепь, а в руках он держал посох, столь обильно украшенный резьбой и инкрустацией, что тот был похож на скатанную в рулон расписную ширму. Миззамира так и распирало от осознания собственной магической значимости. Заметив, что Сэм глядит на него, он одарил его тем досадливым и в то же время благосклонно-снисходительным взглядом, который так хорошо удавался всем эльфам. Сэм ответил ему своим лучшим беззвучным оскалом, но глаз не отвел.