Зло - [76]

– И кого же мы промаркируем?

Виктор с улыбкой указал на себя. Митч застонал.

– Надо понимать, это связано с полуночью?

Виктор кивнул:

– Высотка «Фалкон прайс». Первый этаж.

– Это же клетка. Ты окажешься в ловушке.

– У меня есть план, – коротко ответил Виктор.

– Поделиться не желаешь?

Виктор промолчал. Митч ворчливо заявил:

– Твой снимок ставить не буду. Я сто лет выскребал его из системы!

Виктор обвел взглядом комнату. Его глаза остановились на последнем томике Вейлов, который он расчерчивал. Он схватил том и продемонстрировал корешок Митчу: там блестящими крупными буквами было написано: «ВЕЙЛ».

– Это сгодится.

Продолжая бурчать, Митч взял книгу и принялся за дело.

Виктор повернулся к Сидни. Взяв картонку с лапшой, он плюхнулся на кожаную подушку рядом с ней и протянул еду. Сидни отложила папку с мертвыми ЭО и взяла упаковку, обхватывая пальцами еще теплый контейнер. Есть она не стала. Он тоже. Виктор смотрел в окно и слушал, как Митч набирает пост. Пальцы у него свербели от желания снова зачеркивать строки, но книгой сейчас пользовался Митч, так что он закрыл глаза и попытался найти покой, мир. Он не представлял себе широкие поля, или голубые небеса, или капли воды. Он представлял себе, как нажмет на спуск три раза – и кровь раскрасит грудь Эли тем же узором, какой был на нем, представлял себе, как будет прочерчивать полосы у Эли на коже и смотреть, как они пропадают, чтобы это можно было повторить еще, еще и еще раз. «Еще не страшно? – спросит он, когда пол станет блестеть от крови Эли. – Страшно?»

XXI

За три с половиной часа до полуночи

Отель «Эсквайр»

– А у тебя и правда есть план? – спросила Сидни чуть погодя.

Виктор с трудом открыл глаза и ответил точно так же, как тогда, на кладбище, когда она спросила, отпустили ли его из райтонской тюрьмы. Точно те же слова, интонации и выражение лица.

– Ну конечно, – сказал он.

– И это удачный план? – не успокоилась Сидни.

Она свесила ноги с дивана и, болтая ими, все задевала собачьи уши. Похоже, Дол не возражал.

– Нет, – признал Виктор, – скорее всего.

Сидни издала невнятный звук – средний между кашлем и вздохом. Виктор пока не очень хорошо понимал ее язык, но решил, что это нечто вроде унылого согласия – детский вариант «понятненько» или «ага». Настенные часы показывали почти девять вечера. Виктор снова закрыл глаза.

– Не понимаю я, – заявила Сидни спустя несколько минут.

Она носком ботинка чесала Долу ухо. Голова пса чуть покачивалась вперед-назад.

– Чего ты не понимаешь? – уточнил Виктор, не открывая глаз.

– Если ты хочешь найти Эли, а Эли хочет найти тебя, то зачем вам все это устраивать? Почему бы просто не найти друг друга?

Виктор моргнул и всмотрелся в блондиночку, сидящую рядом с ним на диване. Ее широко распахнутые глаза были полны ожидания, но уже начали терять невинное выражение. То немногое, что ей удалось прихватить с собой и пронести по той дороге под дождем, блекло, столкнувшись с практичной казнью Виктора, его обещаниями и угрозами. Ее предали, подстрелили, спасли, вылечили, причинили ей боль, снова вылечили, заставили воскресить двух человек – и стать свидетельницей нового убийства одного из них. Ее впутал во все это Эли – а затем Виктор. Она похожа на ребенка – и в то же время ребенком не являлась. И Виктор не мог не задуматься о том, опустошило ли ее превращение в ЭО так же, как его самого, как их всех, – порвав связь с чем-то жизненно важным и человеческим. Он не поможет ей, если будет обращаться с ней как с нормальным ребенком. Она не нормальная.

– Ты спросила, есть ли у меня план, – сказал он, садясь прямее. – Поначалу не было. У меня были варианты – да, были идеи и факторы, но плана не было.

– А теперь план есть.

– Есть. Но из-за Эли и твоей сестры у меня будет всего одна попытка, чтобы его осуществить. Первый, кто начнет действовать, пожертвует элементом неожиданности, а мне сейчас этого делать нельзя. Эли помогает сирена, а это значит, что он способен нагнуть весь город. Может, уже нагнул. А у меня есть хакер, полумертвый пес и ребенок. Арсеналом не назовешь.

Сидни нахмурилась и потянулась за папкой с живыми ЭО. Она развернула папку к нему.

– Так создай его. Или, по крайней мере, сделай свой сильнее. Попытайся. Эли видит в нас – в ЭО – чудовищ. А ты – нет, правильно?

Виктор толком не знал, как он относится к ЭО. До того момента, когда он подобрал Сидни на обочине дороги, он был знаком всего с одним ЭО (не считая себя самого), и это был Эли. Если судить по ним двоим, то все ЭкстраОрдинары были ущербными – и это еще мягко сказано. Но все эти слова, которыми так охотно бросаются люди – человек, чудовище, герой, злодей, – для Виктора были просто вопросом семантики. Человек мог называть себя героем – и при этом разгуливать, убивая людей десятками. А кого-то поименовали злодеем за то, что он пытается ему помешать. Многие люди чудовищны, а многие чудовища знают, как притворяться людьми. Виктор подозревал, что разница между ним и Эли не в их точке зрения на ЭО. Разница в реакции на них. Эли, похоже, был решительно настроен их убивать, а вот Виктор не мог понять, зачем уничтожать полезное умение просто из-за его происхождения. ЭО были оружием – это так, но оружием с разумом, волей и телом! Их можно было сгибать, выворачивать, ломать и использовать.