Зивелеос - [35]
Где-то он уже такое видел? Ну да, в лесу, когда сидя на брёвнышке, наблюдал за муравьями. Они тоже почему-то в хорошую погоду бегут торопливо по противоположным направлениям. Он ещё тогда удивлялся — почему так? Если спешат поесть и еда где-то рядом, то все должны были бы двигаться в одну сторону. А вот поди ж ты, у муравьёв оказывается не так, как у слетающихся на падаль грифов или туда же стремящихся гиен да шакалов. У каждого муравья своя собственная задача и своё направление. Так, наверное, и у людей.
Вон женщина торопится к бутылке из-под пива, которую только что оставил на столике возле киоска парень в тенниске с изображением собачьей морды.
Он направляется в противоположную сторону, может на свидание со своей любимой. Пересекая дорогу в неположенном месте, наперерез приближающемуся потоку машин бежит молодая женщина. Ей очень нужно срочно на другую сторону именно в этом месте. Чуть дальше находится переход. Светофоры включили жёлтый свет. Пешеходы спешат в оба конца до возобновления движения.
Кто, куда и зачем? Маленькие дела смешиваются с большими, иногда мешая друг другу, иногда помогая. Большие дела выливаются в громадные, но ни одно не обходится без самых маленьких. Ну точно, как муравейники, ни один из которых не построить без маленьких муравьёв. И почему некоторые возражают против сравнения их с винтиками? А кто же они, как не винтики большого механизма жизни? Не хотите быть винтиками, ладно, считайте себя муравьями, строящими одну большую муравьиную кучу жизни.
Зивелеос завис над перекрёстком и с высоты десятиэтажного дома хорошо представлял себе людей муравьями, но и себя в их числе. Разумеется, он теперь не такой простой муравей. Никто ещё не знает его силы и могущества, как не знают и его слабостей. Но беспокоило его то, что одному ему никак не справиться со всей жизнью. Ему легко ошарашить своим появлением толпу, легко подчинить своей воле сотню, тысячу, ну сто тысяч человек, а зачем? Награбить денег и прожигать жизнь в праздности, упиваясь своим величием? Нет, это было не для него.
Рассуждая сам с собой, Зивелеос машинально следил за девушкой. Спрашивается, зачем бежать наперерез движению потока? Хорошо, что успела добежать до середины и стала. И чего теперь оглядываться? Смотри лучше вперёд, чтобы не сбили машины, мчащиеся в противоположную сторону. Но она смотрит назад. Неужели её испугала тёмно-зелёная «ауди», которая неожиданно резко перестраивается с правого края дороги к центру? Возможно, что так.
Светофор вновь замигал жёлтым, и девушка помчалась через вторую половину шоссе, едва не попав под проскочивший на жёлтый свет жигулёнок, ловко увернувшийся от сумасшедше бегущей дамочки. Вот она уже на тротуаре. Зивелеос облегчённо вздохнул, собираясь лететь дальше, но внимание привлекло сочетание нескольких стремительных движений, направленных сначала в разные стороны, а теперь неожиданно сходившихся вместе. Тёмно-зелёного цвета «ауди» со свистом развернулась на перекрёстке и встроилась в крайний ряд у тротуара, по которому бегом удалялась нарушительница движения. В считанные секунды «ауди» оказалась рядом и, слегка опередив девушку, затормозила. В то же мгновение обе дверцы со стороны тротуара открылись, из машины выскочили два парня, и повернувшая, было, назад девушка, попала прямо в их руки, которые закрыли ей рот, схватили за руки и втащили в машину.
«Ауди» рванула вперёд. Всё произошло так стремительно, что шедшие рядом прохожие не успели сориентироваться и что-либо предпринять. Зивелеос скрипнул зубами и устремился вслед за удалявшейся иномаркой. Проспект Калинина, что переименовали в Новый Арбат, сменился Кутузовским проспектом, не так давно называвшийся проспектом прославленного маршала Гречко. Однако Зивелеосу было сейчас не до причин изменения названий. Он звонил Маше по мобильному телефону.
— Маша, у меня всё в порядке. Срочно позвони Олегу Пригорову и скажи только, что, возможно, возле его дома на Кутузовском, то есть по старому Гречко, через пять-семь минут будет Зивелеос. Пусть хватает свою камеру и выскакивает. Всё.
Догнать «ауди» не представляло труда. Вопрос был в том, как остановить.
Способов было много. Зивелеос сразу догадался, что захватившие девушку парни двигаются в сторону из города и, скорее всего не будут сворачивать, а потому скоро окажутся у Староможайского шоссе, где живёт журналист. Так и случилось через несколько минут. Это была удача. Впереди светилась надпись «Давыдково».
Снизившись и очутившись над самой машиной, Зивелеос достал трубку и провёл ею над капотом, прострелив своим чудесным оружием двигатель, мгновенно захлебнувшийся и прекративший работу. Взвизгнув, машина прокатила несколько метров и стала, как вкопанная. Не понимая, в чём дело, водитель выскочил посмотреть на мотор. Перед ним плавно опустилось облако, неожиданно растворившееся. На его месте стоял Зивелеос.
Отключить свечение, создававшее эффект тумана, было делом секунды. Теперь надо было освобождать девушку.
— Я Зивелеос, — загрохотал голос. — Выйти всем из машины!
Первым вылез парень, сидевший рядом с водителем. От резкой остановки машины он ударился лбом о стекло и теперь держался рукой за голову. Задние дверцы машины открылись, выпуская двух других парней. На тротуар вылез высокий, худой юнец в тёмной курточке с металлическими цепочками на плечах и груди, служившими в качестве украшения и придававшими ему самому уверенность в собственной силе и вседозволенности. С противоположной стороны машины вывалил своё тело толстый парень постарше.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.