Зита и Гита - [84]

— Рака сильно похож на моего брата, правда, мама? — спросил Гупта у матери.

— Да, поразительное сходство, господа! — и она извлекла из сумочки фотографию.

Все поочередно рассматривали карточку.

— Верно, господин Гупта, очень похож, — подтвердила Зита.

— Итак, я пью за моего брата! — и, подняв бокал, Гупта выпил его до дна.

Хмель не заставил себя ждать. Виноградный бог всесилен в радости, но коварен.

Рака запел. Чаудхури подпевал ему. Зита и Гита танцевали. Рави и Гупта, прихлопывая в ладони, мягко ходили вокруг танцовщиц.

Потом читали стихи. И здесь Рака проявил свой талант чтеца и актера. Лились стихи-газели Гафиза, Навака и строгие — Рабиндраната Тагора.

За чаем разговорился Бадринатх:

— Я думаю, что Рака в течение недели ознакомится с производством и решит, когда собрать совещание администраторов, а потом акционеров. И знайте, мои молодые друзья, что наши фабрики производят прекрасные сорта тканей. Наша страна является их родиной. Мастерство наших ткачей непревзойденно. Великолепный муслин и тафта, нансук и мадаполам, коленкор и все, что вашей душе угодно, все делаем мы. Вы должны все это взять в свои руки. Я прошу вас…

— Все будет хорошо, господин Бадринатх, у вас в семье теперь такие соколы! — успокоил его Чаудхури, глядя слегка посоловевшими глазами.

Пепло и Чино, вооружившись удочками, с нетерпением ждали автобуса с артистами. Они сидели на ступеньках у входа в дом.

— Пепло! — позвала Каушалья.

— Что, мама?

— Поели бы!

— Нам не хочется. Скоро уже приедут!

С первым лучом солнца шумно подъехал голубой микроавтобус.

Пепло и Чино как ветром сдуло со ступенек. Не дав опомниться водителю, они выросли перед ним, как два привидения с длинными бамбуковыми удилищами.

Два счастливых отрока, выполняя задание тети Гиты, уселись в автобус в роли проводников.

— Куда едем, рыболовы? — спросил бородатый водитель.

— На восток, к Западным Гатам, затем — налево от дороги на Мадрас, — важно ответил Пепло и добавил: — По спидометру километров сорок.

— За час доедем, а то и раньше, — спокойно буркнул водитель, не подав виду, что маршрут ему известен.

Чино и Пепло несколько оробели от присутствия артисток и танцовщиц в ярких одеяниях. С ними был еще один важный мужчина и двое тощих парней, видимо, музыкантов.

— Поехали! — басом рявкнул водитель.

Женщины оживленно засмеялись и стали расспрашивать у Чино и Пепло о молодоженах.

— Мой хозяин Рака тоже артист! — сказал Чино.

— Неужели? — удивилась одна из танцовщиц.

— Конечно. А я — барабанщик.

— Посмотрим, какой ты барабанщик! — смеясь ответила артистка, сидевшая рядом с Чино.

— А моя сестра Гита ходит по канату, и еще она танцовщица! — не без гордости сообщил Пепло.

— Я знаю. Мы с ней недавно познакомились. Это она пригласила нас на свой праздник.

— Чудесная девушка, красавица! — с жаром добавила танцовщица с другого конца автобуса.

Легкие облака плыли над голубой и ровной дорогой.

— Сидишь после еды — наживешь брюхо, спишь после еды — получишь удовольствие, ходишь — продлишь себе жизнь, бегаешь — смерть набежит на тебя! — величественно процитировал Чаудхури. — Я пойду, поброжу по саду. Вы, господин Бадринатх, не соизволите ли прогуляться?

— Охотно! — ответил Бадринатх, и они вышли в сад.

Все, кроме Бадринатха и Чаудхури, после завтрака отправились отдохнуть.

— Гита, что за сюрприз ты приготовила? Ну не томи, скажи, любезная моя супруга, прошу тебя! — уговаривал ее Рави, лежа на тахте.

— Подожди до обеда, — загадочно сказала Гита.

— А что после обеда?

— Увидишь.

— Ну хорошо. Я посплю.

Но уснуть ему не пришлось.

— Господин Бадринатх! — начал Чаудхури, когда они присели на широкую мраморную скамью под развесистым деревом. — Работы у вас много, как я понял. Надо поднимать производство.

— Верно, господин Чаудхури. Может быть, и вы поможете нам справиться с сельскохозяйственными угодьями?

— Я попробую. Сначала надо обязательно проверить все расчеты и последовательность работ, а также селекцию…

— Я думаю, до раби еще есть время, успеем! — задумчиво сказал Бадринатх.

В середине прошлого века Индией правил последний из навабов — Ваджид Алишах. За время его пребывания на троне распутство лакхнауского двора дошло до предела. Наваб рос во дворцах, среди очаровательных куртизанок. Именно они воспитывали его с малых лет. В своих записках он поведал о том, как его портили. Они совратили его, когда ему было всего десять лет. Став взрослым, он окружил себя красивыми девушками и приказал построить для них Перихану — дворец фей, где самые лучшие учителя того времени обучали девушек музыке, пению и танцу.

Личная гвардия наваба также состояла из отобранных и специально обученных женщин. Сам правитель увлекался не только музыкой и танцами, но и архитектурой и изобразительным искусством.

Короче говоря, времена правления навабов, развратившихся и утопавших в роскоши, способствовали зарождению и углублению, на основе народного индийского фольклора, нового вида школы танца — катхак, при исполнении которого распевались газели и стихи из «Махабхараты».

Голубой микроавтобус, в котором ехали известные мастерицы знаменитого катхака, в сопровождении Чино и Пепло, медленно подъехал к воротам светлого и уютно расположившегося среди густой зелени особняка.