Зита и Гита - [54]

— Ну, один глоток… второй… умница! — и Гита весело рассмеялась.

— Ах! — вздохнула Индира. — Вот когда ты была маленькой, уговорить тебя, чтобы ты выпила лекарство, было куда труднее!

— Она это умеет, — вмешался Пепло, который тоже подошел к постели бабушки с теннисной ракеткой в левой руке, — кого надо уговорит, а кого надо и поругает!

— О…о! Что-то ты стал рассуждать, совсем как большой! — одобрительно отметила Гита.

— Там тебя один человек ждет. Тот, который денежки всегда носит, — негромко сообщил Пепло и хитро улыбнулся.

— Носит, да не нам, — печально констатировала Индира. — У господина адвоката деньги отбирает твоя тетя и прячет. Деньги твоего отца и твоего деда никогда не достанутся тем, кому они завещаны, — безнадежно закончила она.

— Значит, мое предложение в принципе вас устраивает? — спросил адвокат Гупта, сидя в кресле напротив воспитателей Зиты Бадринатха и Каушальи.

— Я, пожалуй, еще о нем подумаю, — со смехом ответила Каушалья.

— Тогда давайте посоветуемся и с Зитой тоже, — предложил Бадринатх.

— С Зитой? — удивилась Каушалья.

— А я здесь! — объявила Гита, подходя к ним легкой и непринужденной походкой.

— А вот и она сама! — обрадовался Бадринатх.

— Как будто слышала, что мы только что о ней говорили, — хихикая, изрекла тетка.

— О! Обо мне? — с интересом прощебетала Гита.

— Совершенно верно, — поднявшись с кресла, подтвердил Гупта. — Как поживаете?

— Прекрасно! А вы как?

— Спасибо, неплохо.

— Господин Бадринатх! — начал Гупта, усаживаясь.

— Слушаю, — быстро ответил дядя.

— Мне кажется, девочка сильно изменилась за последнее время. Она просто стала другим человеком. У нее появилась уверенность в себе, — с удивлением сообщил адвокат о своих выводах.

— Н…да! Да! — радостно кивнул ему в ответ Бадринатх.

— Но другие тоже меняются. Не знаю, заметно ли вам это? — прозрачными намеками начала Гита. — Мне так даже очень! И знаете, что приятно? Что меняются в лучшую сторону. Правда же, тетя? — лукаво спросила Гита, обращаясь к рассерженной Каушалье.

— А… а… а… — заблеяла растерянная Каушалья, — правда!

— Поразительное превращение! Абсолютно пропала всякая скованность, появилось откуда-то уважение к себе! — продолжал адвокат, любуясь сияющей Гитой. — Я объясняю это большой заботой вашей тети.

— Нет, господин Гупта, моя тетя раньше за мной следила, а теперь я за ней слежу. Мне ведь пошло на пользу ее воспитание. Да-да, те-тя? — растягивая последние слова, с улыбкой спросила Гита.

— Да…а, да…а, — нервно хихикая, согласилась тетка.

— А теперь, — начал серьезно адвокат, — я должен выполнить свой долг. Вот ваше месячное содержание! — с этими словами Гупта вынул из тонкого портфеля пачку ассигнаций.

— Спасибо, господин адвокат, — учтиво ответила Гита.

— Пересчитайте, пожалуйста, — попросил адвокат.

— И что это вам за охота всегда на этом настаивать? — изобразив на лице безразличие, вмешалась Каушалья. — Доченька, пускай дядя пересчитает!

— Дядя? — удивилась Гита. — А он что, не доверяет господину Гупте? Господин Гупта, нет никакой нужды пересчитывать. Деньги получены, — отрезала Гита.

— Но все-таки! — настаивал адвокат.

— О нет, не нужно! Недоверие может только обидеть, — твердо подчеркнула Гита.

— Простите, за все годы, которые я сюда приходил, это первый случай, когда не пересчитывались деньги, — с тонким намеком дипломатично заметил Гупта.

— О, сейчас здесь много всякого другого тоже происходит в первый раз! — И, повернувшись к Каушалье, Гита бросила:

— Что, тетя, так ли я сказала?

— Много другого… да, — нервно процедила тетка.

Озадаченный Гупта поднялся.

— Господин Бадринатх, до свиданья!

— Вы уходите, господин Гупта? — соблюдая этикет спросил Бадринатх.

— Да, мне пора! До свидания, господа, я вас всех скоро увижу! — и он откланялся.

— До скорого свидания! — уточнила Каушалья.

— До свидания, — ответила Гита.

— Я провожу вас, господин Гупта, — сказал Бадринатх и последовал за адвокатом к выходу.

Как только затихли шаги удаляющихся Бадринатха и Гупты и хлопнула входная дверь, Гита, помахав пачкой денег перед хищным лицом тетки и ехидно смеясь, сказала, растягивая слоги:

— Те-тя! — и она указала глазами на деньги.

Каушалья лихорадочно протянула к ним жирные пальцы. Гита отдернула руку с деньгами и встала у нее за спиной; та резко повернулась, и Гита хлопнула ее пачкой денег по двойному подбородку. Каушалья нервно захихикала, в ее глазах появился алчный огонь, и она забормотала:

— Спрятать, спрятать надо денежки!

— Ты так считаешь? — издевательским тоном, лукаво улыбаясь и дразня, спросила Гита.

— Положишь, как говорится, подальше, поближе возьмешь.

— А кто возьмет их у… у…? На вот, прячь! — Гита с отвращением протянула «тетке» деньги.

Та, сияя от счастья, быстро выхватила пачку ассигнаций из рук Гиты и всей своей массой двинулась к сейфу. Гита последовала за ней.

Каушалья, ловко открыв сейф, положила в него деньги и с шумом заперла дверь сейфа. Ключи с прекрасным серебряным брелоком она засунула за пояс юбки и намеревалась уйти, с облегчением вздохнув. Но Гита, подойдя к ней поближе, ловко и изящно освободила «тетушку» от излишнего бремени: ключи, сверкая брелоком, как великолепной серьгой, покачивались в приподнятой руке циркачки.