Зиска. Загадка злобной души - [12]

С подобными только что озвученными взглядами жизнь была всегда чрезвычайно интересной для доктора Дина – он ничего не находил скучным, даже разговор с индивидуумом, известным как Балда. Балда представлялся ему столь же любопытным явлением природы, как эму или крокодил. И когда он поднял свою умную маленькую физиономию к глубоким тёплым египетским небесам и вдохнул воздух, обнюхивая его, будто это была гигантская бутылка духов, только что откупоренная для его особенного наслаждения, он улыбнулся, заметив Мюриэл Четвинд Лайл, стоявшую в совершенном одиночестве в конце террасы, наряженную в булонскую торговку рыбой и бросавшую свирепые взгляды вслед поспешно удалявшегося «Белого гусара», бывшего не кем иным, как Россом Кортни.

«Как же смехотворно выглядит булонская торговка рыбой в Египте, – прокомментировал про себя доктор Дин. – Исключительно! Неуместность, особенно характерная семейству Четвинд Лайлов. Этот костюм молодой женщины похож на рыцарство её отца – фиглярство, фиглярство, фиглярство!» Вслух же он сказал:

– Отчего вы не танцуете, мисс Мюриел?

– О, я не знаю, я устала, – сказала она жалобно. – Кроме того, все мужчины вертятся вокруг этой женщины, Зиска, они как будто потеряли от неё головы!

– Ах! – И доктор Дин потёр руки. – Да, возможно! Что же, она несомненно прекрасна!

– Я этого не вижу! – И Мюриэл Четвинд Лайл вспыхнула от внутренней ярости, которую не могла высказать. – Это скорее то, как она одета, чем её вид. Никто не знает, кто она, но им, кажется, всё равно. Все они кружатся, словно безумцы, вокруг неё, и тот человек – тот художник, который приехал сегодня, Арман Джервес, – кажется самым безумным из всех. Вы заметили, сколько раз он с ней танцевал?

– Я не мог этого не заметить, – отчётливо проговорил доктор Дин, – потому что ещё никогда не видел ничего более изящного, чем их совместный танец. В физическом плане они кажутся созданными друг для друга.

Мюриэл презрительно рассмеялась.

– Вы бы лучше рассказали об этом мистеру Дензилу Мюррею – он теперь в весьма дурном настроении, и это ваше замечание его бы не улучшило, скажу я вам!

Она резко оборвала речь, поскольку красивая девушка, наряженная греческой весталкой, в белом и с венком из серебристых миртовых листьев вокруг головы вдруг подошла и коснулась плеча доктора Дина.

– Могу я с вами поговорить одну минуту? – спросила она.

– Моя дорогая мисс Мюррей! Конечно же! – И доктор сразу же подошёл к ней. – В чём дело?

Она прошла рядом с ним несколько шагов молча, в то время как Мюриэл Четвинд Лайл лениво направилась прочь от террасы и вновь вошла в бальный зал.

– В чём дело? – повторил доктор Дин. – Вы выглядите встревоженной; ну же, расскажите мне всё!

Хелен Мюррей подняла взгляд – мягкие фиолетово-серые глаза, которые лорд Фалкворд назвал восхитительными, были заполнены слезами, – и остановила его на лице старого мужчины.

– Я хотела бы, – сказала она, – я хотела бы, чтоб он никогда не приезжал в Египет! Я чувствую, будто некое великое несчастье надвигается на нас! Правда, я так чувствую! О доктор Дин, вы видели моего брата сегодня?

– Видел, – ответил он и замолчал.

– И что вы думаете? – спросила она нетерпеливо. – Как вы объясните его отстранённость. Его грубость даже по отношению ко мне?

И слёзы брызнули и полились, несмотря на её попытки удержать их. Доктор Дин остановился и взял обе её руки в свои.

– Моя дорогая Хелен, бесполезно вот так переживать, – сказал он. – Ничто не может остановить приближение Неизбежного. Я наблюдал за Дензилом, я наблюдал за вновь прибывшим Арманом Джервесом, я наблюдал за таинственной Зиска и я наблюдал за вами! Что же, каков вывод? Неизбежное – просто непреодолимое Неизбежное. Дензил влюблён, Джервес влюблён – все влюблены, кроме меня и ещё одной персоны! Это целая паутина зла, а я – неудачливая мошка, которая бессознательно попала в самую её середину. Но паук, моя дорогая, – тот паук, который двигает паутиной в первой инстанции, – это принцесса Зиска, и она не влюблена! Она – та самая ещё одна персона. Она влюблена не более чем я. У неё что-то иное на уме – я не знаю точно, что это, но это не любовь. Исключая её и меня, весь отель влюблён – и вы влюблены!

Хелен выдернула свои руки из его пожатия и густо покраснела.

– Я! – заикалась она. – Доктор Дин, вы ошибаетесь…

– Доктор Дин никогда не ошибается в любовных делах, – гордо заметил самодовольный мудрец. – А теперь, дорогая моя, не обижайтесь. Я знал вас и вашего брата с тех времён, когда вы остались одинокими детьми-сиротами; если я не могу говорить с вами откровенно, то кто же тогда может? Вы влюблены, маленькая Хелен, – и очень неосмотрительно – в мужчину по имени Джервес. Я часто о нём слышал, но никогда с ним прежде не встречался до этой ночи. И я его не одобряю.

Хелен побледнела так же стремительно, как до этого покраснела, и лицо её в свете луны выглядело очень печальным.

– Он гостил у нас в Шотландии пару лет назад, – сказала она мягко. – Он был таким приятным…

– Ха! Не сомневаюсь! Он тогда закрутил нечто вроде любви с вами, я полагаю. Могу с лёгкостью его за этим представить! Возле вашего дома есть приятная романтичная деревушка – как раз там, где бежит река и где я поймал пятнадцатифунтового лосося лет пять назад. Ха! Ловля лосося – весьма здоровое занятие; гораздо лучше, чем влюбляться. Нет-нет, Хелен! Джервес для вас недостаточно хорош, вы достойны гораздо лучшего мужчины. Он говорил с вами сегодня?