Зимой змеи спят - [23]

Преодолевая отвращение, Ставров нагнулся и одним движением рванул голову своего противника, поворачивая ее против часовой стрелки. Страшно хрустнул, ломаясь, шейный позвонок, и тело в его руках сразу безжизненно обмякло…

Георгий не помнил, как отмывал над раковиной в соседней комнате кровь с лица и с одежды под струей холодной воды. Он не помнил, как вышел из подвала и стал взбираться по лестнице в душную темноту. Ноги подгибались, и его мотало и шатало из стороны в сторону так, словно он был мертвецки пьян.

Едва Ставров успел покинуть подъезд и рухнуть в изнеможении на сиденье своей «шестерки», как в переулок лихо влетел микроавтобус «Ниссан», и из его салона стали вываливаться широкоплечие, коротко стриженые и уверенные в себе парни в кожаных куртках.

Если бы Георгий задержался в подвальчике еще на несколько минут, то ему пришлось бы объясняться с этими кандидатами в «крутые», и весьма сомнительно, что они поняли бы его объяснения…

* * *

По дороге домой он заехал еще в два места. Сначала — в аптеку, чтобы хоть чуть-чуть замаскировать синяки на лице (женщина по ту сторону прилавка ахнула:

«Кто это вас так, молодой человек?!», а он с трудом прошлепал вздувшимися почти до размера сосисок губами: «Неудачно упал — лицом в грязь»… «Так зима же сейчас, где вы грязь-то нашли?», удивилась аптекарша. «Свинья грязь всегда найдет», ответствовал Георгий. «Может быть, вам „скорую“ вызвать?» — «Да нет, спасибо, у меня с собой страхового полиса нет»)…

Потом он заехал в сбербанк — снять со счета сотню-другую, чтобы Ольга не сомневалась, что он действительно «бомбил» (иногда, если он возвращался «пустым», у нее почему-то возникали какие-то нелепые женские подозрения, что-нибудь вроде «знаем мы, кого и куда ты возил! лучше честно признайся, как Ее зовут» — и в такие моменты Ставров с ужасом чувствовал, что все его возражения обречены на бездоказательность, а все его защитные потуги только усиливали впечатление его виновности в глазах жены).

Счет на имя Ставрова был открыт относительно недавно, причем сам он и пальцем не пошевелил для этого: просто однажды ему позвонили из Ассоциации и сообщили, что отныне он может компенсировать вынужденные расходы, понесенные при выполнении заданий. Конечно же, это было скромно сказано… Сумма, которой Ставров мог располагать (и которая исправно пополнялась после каждого «задания»), явно превышала любые возможные затраты, и при первом же удобном случае Георгий поставил соответствующий вопрос перед «Штир-лицем». Как и свой киношный прототип, Заказчик был невозмутим и разъяснил, что речь идет отнюдь не о плате за убийства, а всего лишь о материальном обеспечении тайных операций. «В конце концов, Георгий Анатольевич, вы ведь можете и не пользоваться этими средствами, во всяком случае, вас никто не принуждает к этому, только глупо так поступать, если государство не платит вам законную зарплату по несколько месяцев кряду»…

Кажется, именно тогда у Ставрова впервые возник вопрос о происхождении денег, которыми так свободно оперировала Ассоциация. Наверное, бывший старлей уже созрел для того, чтобы разглядеть за фасадом общественного объединения тайных борцов за справедливость нечто иное… Разумеется, собеседник Георгия не собирался открывать ему глаза на источники финансирования Ассоциации, он только скупо и туманно проронил: «Спонсоры, Георгий Анатольевич, спонсоры» — и вопрос этот был закрыт раз и навсегда… Сначала Ставров поклялся себе, что никогда не воспользуется счетом в сбербанке. Но на то и дает себе клятвы человек, чтобы потом нарушать их… Однажды, подвергнувшись из профилактики УЗИ в женской консультации, Ольга расстроенно объявила, что врачи обнаружили у нее какую-то внутреннюю опухоль, которую можно устранить лишь путем регулярного приема неких «чудесных» таблеток, которые можно достать исключительно за деньги, причем за немалые деньги. «Сколько?», поинтересовался Ставров и, услышав цифру, нервно схватился за сигарету. На следующий же день он поехал в банк, чтобы нарушить девственную чистоту своей новенькой сберкнижки… Самое скверное во всей этой истории было вовсе не то, что Ставрову платили за «задания», как какому-нибудь ординарному киллеру, а то, что ему постоянно приходилось врать своим, где он раздобыл деньги (ссылаться на «бомбежку» не всегда было разумно, учитывая, что он выезжал на машине не каждый день). Не мог же он сказать жене и дочке, каким страшным путем добыты эти деньги!..

Это случилось, когда Ставров шел дворами к своей машине, которую из-за отсутствия мест на близлежащих паркингах пришлось оставить за два квартала от банка. Еще не стемнело, но к вечеру ощутимо похолодало, и сыпался, как манна небесная, легкий, воздушный снежок. Весна в этом году, наверное, тоже будет холодная, рассеянно подумал Ставров.

Вдруг за его спиной послышался рев мотора, Георгий оглянулся и увидел, как во двор, озлобленно урча и портя воздух выхлопной копотью, въезжает «ЗИЛ» с кузовом в виде железного фургона. На фургоне было что-то неразборчиво начертано. Возле одного из подъездов грузовик ткнулся тупым носом в грязный сугроб, дверцы кабины распахнулись и на землю с подножек спрыгнули два субъекта. Один из них был в армейском пятнистом бушлате, другой — в длинном черном пальто. У «бушлата» в руках был такой огромный сачок, словно он собирался поймать, по меньшей мере, птеродактиля. Второй был оснащен незатейливо: не то ломиком, не то длинной монтировкой. Дальше экипаж машины небоевой повел себя и вовсе странно. Хищно пригнувшись, оба субъекта двинулись к детской площадке, выполняя маневр, который на языке военной стратегии называется «охват».