Зимняя жертва - [50]

– Кто ты?

– А сам не видишь? – проговорил накх, приподнимая голову и рассматривая незнакомца.

– Лежи, змеиный человек, – требовательно произнес чужак. – Ничего не опасайся. Мы не враждуем с твоим народом.

Даргаш едва удержался, чтобы не оскалиться. Неужели разрисованный лекарь всерьез полагает, что его опасаются?

Снаружи слышались голоса, выкрики, фырканье и мычание… То, что он принял за плетеный шалаш, вдруг качнулось и сдвинулось с места. «Так это повозка», – подумал Даргаш, невольно стискивая зубы, – каждый поворот колеса, каждая кочка отдавалась вспышкой острой боли в плече. При этом накх в покое почти не чувствовал раны, – видно, действовали чары здешних колдунов.

– Куда меня везут? – спросил он.

– Туда, где тебе помогут, – ответил чужак, опуская ладонь на лоб накха. – Спи…

Когда Даргаш вновь проснулся, вокруг уже царил вечерний сумрак. Повозка стояла на месте, и это порадовало его. Сломанная ключица глухо ныла, – видно, сегодня ей досталось немало. «Так я проспал целый день, – подумал Даргаш. – Может, и хорошо – иначе, глядишь, рехнулся бы от боли… Но где я? Куда они меня привезли?»

Накх, подавив стон, приподнялся на локте и принялся оглядываться. Он смутно помнил реку, переправу, скользкое водяное чудовище едва ли не больше их лодки. Кажется, он вонзил кинжал твари в голову… А дальше? Раскаты грома, вспышки, вода со всех сторон: холодная, проникающая в нос и горло, тянущая вниз… Удалось ли спастись царевне и Янди?

Пока не вернулся лекарь, Даргаш принялся ощупывать себя, чтобы проверить, не пропало ли оружие. С детских лет его учили – лучше выйти из дому голым, чем безоружным. Штаны и рубаху с него действительно сняли, однако кожаные наручи со спрятанными в них метательными клинками оставили. Одежда обнаружилась в изголовье, свернутая в тюк и уже почти высохшая. Даргаш вздохнул с облегчением. Верно рассказывают в его родных горах об этой странной земле, где безмерно чтут полевых богинь: взять чужое здесь – значит обречь себя на духовную гибель. Поговаривали также, будто от здешних колдунов ни одной мысли не утаишь, а преступников живьем закапывают в землю. Впрочем, это лишь слухи…

Даргаш кое-как натянул штаны и рубаху, подпоясался. В тот миг, когда он натягивал еще влажные мягкие сапоги, плетеная занавеска поднялась и внутрь заглянул его лекарь.

– Вижу, змеиный человек, тебе уже полегче, – быстро оглядев раненого, проговорил он. – Если смог одеться, сможешь и идти. Давай вставай, идем за мной.

– Куда? – настороженно спросил Даргаш.

– За мной, – уклончиво ответил тот. – Все увидишь.

* * *

Они шли берегом реки, понемногу поднимаясь на косогор, – не слишком долго, однако еще не вошедший в силу накх быстро начал уставать. Он во все глаза смотрел вокруг, запоминая приметы и изучая новые для себя места. Они сильно отличались от того, что совсем недавно окружало беглецов по ту сторону Даны. Сырой осенний лес здесь уступил место голым холмам, переходившим в раздольные степи. Время будто остановилось здесь – а быть может, и вовсе повернуло вспять. Высокие желтеющие травы казались едва подсохшими, точно солнце совсем недавно начало опалять их. И все же, как видел Даргаш, темнело здесь быстро. Уходившее в облака солнце казалось по-осеннему окутанным туманом.

Вместе с провожатым они поднялись на высокий берег и вышли к явно насыпанному округлому холму. Холм венчала неразличимая с воды башня.

«Так вот оно что, – тут же догадался молодой воин. – Из такой же башни нас и заметили, стоило нам выйти на стрежень! Я чуял, что за нами следят, но никак не мог понять, где они притаились? Видно, такие башни у них вдоль всей границы понаставлены…»

Лекарь указал рукой наверх:

– Туда идем.

Даргаш кивнул, продолжая внимательно осматривать каждую ложбинку и каждый торчащий из травы серый камень. Все, что могло пригодиться, доведись ему захватывать или оборонять эту вежу…

Рядом со входом Даргаша встретили двое долговолосых юношей в таких же, как у лекаря, нелепых рубахах. Расписанные извивающимися узорами мускулистые руки по плечи торчали из холщовых безрукавок. «Где их оружие?» – подумалось Даргашу. Не считать же за таковое ножи на поясах? Ни луков, ни копий, ни мечей… Не сторожевая башня, а пастушья хижина! Что-то тут не то…

Не подавая виду и не выказывая удивления, накх прошел в двери башни. В его родных землях чужака внутрь уж точно не пустили бы. Высочайшее доверие – пускать под собственный кров возможного недруга. Или же неописуемая беспечность… Даргаш незаметно огляделся. Кто бы ни строил эту вежу, для обороны она определенно не годилась. Пожалуй, кроме холма, на котором она была воздвигнута, больше ничто ее и не защищало. Посреди зала был выложен круглый каменный очаг, в нем рдели угли. У очага на овечьей шкуре сидел совершенно седой, однако могучий с виду долгобородый старец.

– Как тебя зовут, змеиный человек? – исподлобья глядя на гостя, спросил хозяин башни. – Садись.

– Меня зовут Даргаш, – ответил молодой воин. – Я из рода Афайя – слыхал о таком?

Старик кивнул:

– Слыхал. Не всякий станет гордиться подобным родством.

Накх, опустившийся было напротив старика, от неожиданности резко выпрямился и сжал кулаки: