Зимняя война - [42]

Ушла тем же маршрутом, что и пришла. Проложенным по линейке. Пиексимяки - Коувола - Ловииса. Возвращаясь с той же путевой скоростью. Проходя над теми же постами воздушного наблюдения, оповещения и связи…

Поэтому их ждали. На аэродроме Утти под Коувола.

Но подготовить к вылету все самолеты, все равно, не успели. Один был поврежден в утреннем бою. А еще четыре только что вернулись с патрулирования и заправлялись. Поэтому, получив сообщение ВНОС о приближении советских бомбардировщиков, в воздух поднялся только один «Фоккер».

Но и этого оказалось слишком много…

Получив радиограмму от Майстренко о гибели экипажа старшего политрука Грамоткина в воздушном бою с «Фоккером», Кравченко крепко задумался. Что-то тут было не так. Откуда «Фока» мог нарисоваться под Коувола? Если все они сидят в Иммола. Или уже не сидят?

О вчерашнем налете на финские аэродромы он еще не знал.

- Так, Иван, - повернулся Кравченко к своему заместителю, полковнику Лакееву. - Это не спроста. Похоже, финны перебросили в центральную часть страны часть истребителей. Чтобы прикрыть свои объекты от бомбардировок.

- Согласен, - Лакеев склонился над картой.

- И, если Майстренко попался под Коувола, скорее всего, они сидят где-то рядом. Здесь, - Кравченко ткнул пальцем в Утти. - Или здесь, - показал он на Лаппеенранта.

- А это значит, - оторвал взгляд от карты Лакеев. - Что ребят надо прикрывать не над побережьем. А гораздо севернее.

- Точно, - сказал Кравченко и повернулся к дежурному. - Собрать «эскадрилью плохой погоды» на инструктаж!..

Когда около полудня группа Майстренко показалась над Утти, облачность над аэродромом практически разошлась. Высоко в небе, сверкая на солнце серебристыми фюзеляжами и плоскостями, плыла семерка краснозвездных бомбардировщиков. Двумя пеленгами. В первом три самолета, во втором - четыре.

Лейтенант Сарванто, а это его «Фоккер» сумел подняться в небо, набрал высоту, а потом спикировал на крайний бомбардировщик.

Борт-стрелок ДБ точно положил очередь из своего ШКАСа (пулемет Шпитального - Комарицкого, авиационный, скорострельный: калибр - семь шестьдесят два, тысяча восемьсот выстрелов в минуту). И она прошлась вдоль финского самолета. Но в пилота не попала. К сожалению.

В отличие от его очереди.

Сарванто стрелял снайперски, выбивая девяносто четыре из ста по двигающейся мишени. И он не промахнулся. И убил младшего комвзвода Кремнева.

А потом подошел к бомбардировщику вплотную. И короткой очередью поджег один из его моторов. ДБ вышел из строя и, разгораясь на ходу, повалился вниз.

Погиб экипаж старшего лейтенанта Чугунова…

Сарванто набрал высоту, а затем спикировал на второй самолет. И для начала убил стрелка, отделкома Лукашенко. А потом, приблизившись, опять ударил по мотору. Вспыхнуло пламя. Бомбардировщик накренился и покатился в сторону. А потом перевернулся. И закружился, как осенний лист. На холодном ветру.

Погиб экипаж лейтенанта Скосарева…

Финский летчик поднялся вверх, осмотрелся и спикировал на следующий ДБ. И получил еще одну точную очередь. Которая сотрясла его весь. Оставив ряд рваных дыр вдоль крыла. Но опять таки миновала пилотскую кабину. Сарванто прицелился и застрелил младшего комвзвода Винника.

А потом расстрелял беззащитный самолет. И видимо попал в бензобак. Потому что бомбардировщик тут же загорелся. Как костер из сухих сосновых веток.

Погиб экипаж лейтенанта Князева…

Борт-стрелки вели непрерывный огонь по финскому истребителю. И попадали в него. Но ему все было нипочем. Весь изрешеченный, он летел, словно заколдованный.

И стреляя. И стрелял. И стрелял…

Несколько секунд спустя, дымя и оставляя за собой густой черный хвост, к негостеприимной земле Суоми, пошел четвертый ДБ.

Погиб экипаж капитана Блинова…

Сарванто выровнял свой изрядно побитый самолет и попытался пристроиться к очередному бомбардировщику, замыкающему строй.

Только теперь в бой вступили борт-стрелки головного пеленга. До этого момента лишь скрипевшие зубами, беспомощно глядя, как один за другим гибнут их товарищи. Потому что шли на одной высоте с ними. В плотном строю, крыло к крылу. Как и положено наставлением по применению бомбардировочной авиации. Которое явно устарело. Но это стало ясно только сейчас.

Если бы задний пеленг шел чуть ниже, атакующий финский истребитель напоролся бы на вдвое мощный огонь. И все могло сложиться иначе…

Три верхних ШКАСа дружно зазвенели, вонзив в белофинна жгуты иссиня белых трассирующих очередей. Однако «Фоккер» оказался удивительно живучей машиной. А лейтенант Сарванто - чрезвычайно везучим пилотом. Получив уже почти сотню пробоин, он сам, тем не менее, до сих пор не имел ни одной царапины.

Лейтенант догнал свою пятую жертву и, не взирая на сильный огонь борт-стрелков, подошел к ней вплотную. И прицелился. Но нажать на гашетку не успел.

Случайно подняв взгляд, Сарванто увидел, как с высоты на него валятся несколько лобастых ястребков. Сверкая вспышками пушек и пулеметов.

Вступать в бой с советскими истребителями (и бипланами, и монопланами, без разницы) капитан Магнуссон своим подчиненным категорически запретил. Поэтому лейтенант перевернул самолет и вошел в пике, надеясь на прекрасные разгонные качества «Фоккера» и зенитные орудия, прикрывающие аэродром Утти. И, наверное, сумел бы уйти. Если бы заметил приближающиеся «ишаки» чуть раньше.