Зимняя мантия - [15]

Она искоса взглянула на него, понимая, что не должна с ним разговаривать.

– Значит, вы будете сопровождать моего дядю?

– У меня нет выбора, миледи, – ответил он. – Пока он меня не освободит, я должен следовать за ним повсюду.

– И вы поможете ему подавить восстание ваших соотечественников? – с вызовом спросила она.

– Я буду действовать так, как подскажет мне совесть, – уклончиво ответил он.

– Если вы не союзник моего дяди, значит, вы его враг. Среднего пути нет.

– Я предпочитаю дружить, а не враждовать, – тихо возразил Уолтеф.

– В самом деле? – Будучи девушкой решительной, Джудит была нетерпелива. – Если вы не видите того, что находится перед вами, вы все равно что слепы.

– Вы предлагаете мне спотыкаться в тумане. – Он улыбнулся.

– Глупо быть таким легкомысленным. Мой дядя может помочь вам осуществить ваши планы, он же может сбросить вас в пропасть. Но путь вы должны выбрать сами.

Уолтеф откашлялся и наклонился ближе к ней.

– Джудит, вы сердитесь, что я не спешу обратиться с просьбой к вашему дяде?

Она сжала губы.

– Почему я должна сердиться?

– Потому что вы считаете, что я передумал.

– Я вообще об этом не думаю – Это была ложь. Поразмыслив, она согласилась с точкой зрения матери. – Я хоть и невинна, но знаю, что словами мужчины часто движет похоть.

– Но не в моем случае! – оскорбился он.

– Разве? – Она презрительно качнула головой. – А что вы говорите своей темноволосой шлюхе в борделе, которая выполняет все ваши желания за деньги?

Она думала, он начнет возмущаться и все отрицать, но, хотя цвет его лица стал почти таким же, как цвет волос, голос его звучал спокойно:

– В последнее время ничего. Я не видел ее много месяцев. Более того: сейчас она с Эдвином.

– Эдвином? – удивилась Джудит.

– Я был с ней всего два или три раза, так что ей пришлось искать другого клиента.

Джудит едва не засмеялась, представив себе выражение лица Агаты, если бы та слышала его слова.

– Мне сказали, что она ваша постоянная любовница.

Он поморщился.

– Нет. Я пошел к ней из похоти, но потом мне стало противно – ведь это были не вы.

Джудит резко втянула воздух. Она была оскорблена, но в то же время его слова взбудоражили ее.

– Я не хотел вас оскорбить, – быстро сказал Уолтеф. Он попытался взять ее за руку. – Я не ходил к вашему дяде за разрешением, потому что ждал удобного момента.

– Похоже, вы из тех мужчин, кто ждет вечно. – Она вырвала руку, потому что они уже совсем близко подошли к главному зданию.

– Не в этом дело… – Он закусил губу. – Я боялся, что он мне откажет… и на этом все закончится.

– Если вы не спросите, – презрительно заметила Джудит, – то так и не узнаете, и он отдаст меня тому, у кого хватит смелости попросить у него моей руки.

Он вздрогнул, как будто она его ударила.

– У меня много недостатков, миледи, но среди них нет трусости.

Она видела, что обидела его, но не сумела найти слова примирения. Развернувшись, она скрылась в особняке.

– Вы были с ним слишком суровы, миледи, – заметила Сибилла.

Джудит резко повернулась к ней.

– Когда я захочу узнать твое мнение, я спрошу, – отрезала она. – Ты говоришь, сурова? Да ты и знать не можешь, что значит сурово!

– Он тоже, миледи, – пробормотала Сибилла, ничуть не напуганная яростью своей госпожи. – Он человек мягкий, а такие мужчины дороже золота. Вам следует быть с ним ласковее.

– Попридержи язык, или я тебя выгоню. Это приказ.

– Да, миледи, – произнесла Сибилла тоном, который ясно дал понять Джудит, что ее горничная думает по этому поводу.

Джудит повернулась и быстро вошла в зал. Уолтеф беспокоил ее. Ей хотелось положить голову ему на грудь и послушать, как бьется его сердце, и в то же время дать ему от ворот поворот. Так и не решив, как лучше поступить, она пришла к выводу, что его следует забыть. С этой мыслью она почувствовала облегчение, но почему-то пополам с непонятным желанием разрыдаться.

Глава 6

Эксетер, зима 1067/68 года

Уолтеф протянул Осрику Фейрлоксу чашу с медовым напитком.

– Выпей, это согреет твою кровь.

Юноша нерешительно взял чашу. Он был еще слишком молод, и его безбородое лицо было гладким и румяным, как у подростка. В глазах светился страх, хотя он делал все, чтобы скрыть это. Нынешним утром его и еще одиннадцать заложников доставили в лагерь нормандцев. Жители Эксетера пообещали, что признают Вильгельма королем и прекратят сопротивление.

– Вильгельм суров, но он хорошо относится к заложникам, – заверил его Уолтеф. – Ты не будешь ни в чем нуждаться.

– Кроме свободы, – заметил Осрик, при этом краснея.

Уолтеф кивнул.

– Ты все правильно понял. Такая уж у всех нас участь. Но если город завтра сдастся, ты сможешь вернуться к своим родным.

Молодой человек внимательно посмотрел на него.

– Разве вы можете поехать домой, милорд?

Уолтеф пожал плечами и признался:

– Пока нет, но скоро, надеюсь, смогу.

Вильгельм перед всем двором во время рождественского пира восстановил его в правах на титул графа Хантингдонского и Нортгемптонского и подтвердил его право на эти земли. Но свободы, чтобы вступить во владение, он не получил. Мало того: Вильгельм потребовал, чтобы он присоединился к его военной кампании на западе. То же самое произошло с Эдвином и Моркаром. Эдгара Ателинга оставили в Лондоне под охраной, но у него не было земель, где бы он мог искать поддержки, да и сам он был еще очень молод.