Зимняя магия - [20]

— Мне нечего сказать… — покачала я головой.

— Даже так… — удивился Повелитель. — Я, честно говоря, не ожидал такого упорства от столь юной девушки. Так изощренно врать… Я был лучшего мнения о жрицах Асиэль.

— Жрицы Асиэль не лгут! — вскинулась я.

— А то как же, — ухмыльнулся он. — Я вижу. Ну… Ты упорная, но я не меньше. Посмотрим, как тебе понравится вот это…

«Асиэль!» — только и успела воскликнуть я, вновь проваливаясь в кошмары.

На этот раз главной героиней была я сама. Это меня насиловали, раздирали на куски, сжигали огненными шарами… И каждый раз, когда мое сердце уже почти останавливалось, Повелитель прекращал кошмар, и я выпадала в реальный мир, захлебываясь слезами и с трудом дыша.

— Тебе не кажется, что уже хватит? — заботливо осведомлялся он.

— Я ничего не знаю! — рыдала я.

— Ну что же…

Я не понимала, сколько все это продолжалось — час, два, год, вечность… Вокруг меня была только ночь, багровая луна и боль. Дикая, невыносимая боль, от которой, впрочем, невозможно потерять сознание, поскольку она создана в нем. От которой некуда скрыться и невозможно отстраниться. Которая сводит с ума и заставляет желать только одного — чтобы это поскорее закончилось…

Асиэль, помоги мне!

— Пожалуй, я недооценил тебя, Китиэль. Ты первая, кто продержался так долго… Не ожидал… Такое ощущение, что кто-то частично прикрывает твое сознание. Возможно, жрицы Асиэль умеют как-то справляться с внешним воздействием…

Я лежу, задыхаясь, и с ненавистью смотрю на Повелителя.

— Я ничего не знаю. Мать Алисия не посвящала меня в тайны Храма.

— Прости, но я не верю в это, иначе она не старалась бы так оставить тебя в живых, пожертвовав всеми остальными. Времени все меньше…

Он подходит к окошечку и выглядывает наружу.

— Мне не хотелось доводить до этого… Но придется. Ты, дорогая, не оставляешь мне выбора. Как тебе понравится умереть по-настоящему? Не волнуйся, я тут же подниму тебя, и ты станешь хорошенькой зомби. Конечно, возможно, что это не получится, на жрицах иногда лежат непреодолимые заклятия, накладываемые при посвящении, но попробовать стоит. При положительном результате ты расскажешь мне все, что знаешь и даже то, чего не знаешь. Ты по-прежнему не хочешь мне ничего сообщить?

— Нет! — выдыхаю я и мысленно обращаюсь к Асиэль.

«Ты видишь, что происходит. Я не могу продержаться еще день. Прости».

«Все хорошо, Китиэль, — раздается в моем разуме мягкий женский голос. — Просто скажи ему, что виверна сама найдет тебя. Но ты должна завтра в полночь быть на верхней площадке башни».

«Но…»

«Все будет хорошо, дорогая… Просто скажи ему это…»

— Очень жаль, Китиэль. Очень жаль. Ты разочаровала меня, девочка…

Щелчок пальцами, и в комнате появляются двое Бездушных.

— Возьмите ее — и в подвал.

— Подожди… — успеваю сказать я, прежде чем меня касаются холодные влажные руки.

— Да? — Повелитель с интересом смотрит на меня, жестом остановив своих подручных.

— Виверна должна сама найти меня. Мне только надо быть где-нибудь повыше, на открытом пространстве. Лучше всего — на площадке башни.

— Отлично. Я знал, что, в конце концов, ты придешь к правильному решению. Отдыхай до завтра, Китиэль. Тебе создадут все условия.

Он уходит, оставив несколько распоряжений слугам. Мне помогают переодеться, приносят большую лохань, в которой я могу вымыться, потом сервируют ужин и оставляют одну.

«Асиэль, я сделала все, как ты сказала… Но правильно ли это? Если виверна действительно прилетит, он же убьет ее…»

«Не волнуйся, дитя мое. Все будет хорошо…»

Я стою на верхней площадке башни, одетая лишь в тоненькую тунику. Ледяной ветер развевает мои серебристые волосы и приподнимает легкую ткань, оголяя ноги. Повелитель стоит здесь же, чуть отступив и прижавшись к стене. Мы ждем. Луна поднимается все выше и выше в небо, озаряя серебристым светом заснеженные вершины окружающих замок гор.

Озноб пробегает по коже снаружи, но внутри я вся горю, со страхом и нетерпением ожидая… чего? Прилета виверны, о котором сообщил внутренний голос, неизвестно откуда возникший? И не был ли он просто своего рода защитной реакцией на мучения, которым я подвергалась? Или наступления полнолуния, после которого ничего не произойдет, и мне проще всего будет кинуться вниз головой с башни, потому что месть Повелителя будет страшной?

— Надеюсь, ты не соврала мне, — произносит он, словно бы прочитав мои мысли. — В противном случае я буду убивать и поднимать тебя вечность, и муки твои будут бесконечны.

— Я сказала то, что знаю, — тихо отвечаю я.

— Хорошо.

Мы вновь стоим и ждем. Нетерпение — и его, и мое — растет с каждой секундой, и, когда оно достигает максимума, Повелитель произносит:

— Полночь. Где виверна?

— Она должна сама найти меня, — с дрожью в голосе повторяю я, сама уже не веря в то, что это произойдет. Повелитель угрожающе глядит на меня, делает шаг…

Меня с ног до головы заливает серебристое сияние. Я дрожу, потом краем сознания осознаю, что это не я, а башня подо мной. Раздается глухой стук — это ударился о землю камень, выпавший из стены. Потом еще один, и еще… Замок словно бьется в конвульсиях, рассыпаясь, как карточный домик. Невредимой пока остается одна башенка, наверху которой стою я. Одежда исчезла с моего тела, распространяющего вокруг себя яркий свет.