Зимний подснежник - [25]

Тут Шершень стал ему объяснять:

— Тебе же надо еще подобрать снарягу, потом подобрать автомат нормальный и хороший, потом еще надо много чего сделать, чтоб ты мог с нами ходить и мы за тебя не переживали. А ходить ты снами будешь, сказали же тебе.

Тем временем из рюкзака по прежнему доставали всякие ништяки, сейчас из мешка Лютый доставал НАТОвские аптечки, весьма дефицитные штуки в Зоне, так же и дорогие очень. Было их в мешке прилично, даже торговец расщедрился и отвалил парням на боевые походы аж девять штук, по три штуки на нос. В купе с артами лечебными это уже было очень даже хорошо, никто из них пока умирать не торопился.

Тем временем Лютый стал открывать второй мешок, все притихли и смотрели на то, что оттуда появится первым, а появился первым такой же броник, Шершень подал его торговцу, но тут произошло нечто из ряда вон, торговец махнул рукой и сказал — себе бери. Шершень опешил, посмотрел на торговца:

— Сидорович, ты что сказал? Так, понятно, Лютый, на меряй, у меня и так броня классная, мне ее мастер проапгрейдил, а потом еще и артами усилил, мир праху его. Так что меряй и если подойдет, носи на здоровье.

Дальше все было обычное в мешке, ништяки пока закончились, правда все было ценное, в той или иной мере.

Открыли третий мешок, Лютый засмеялся,

— Сверху наверное третий лежит броник? Открыл горловину и сел на табурет, глядя на всех смеющимися глазами:

— Я не хотел, оно само, вытащил третий броник и подал торговцу.

Но тот тоже как будто во сне взял его и положил на стол, не понес в кладовку убирать. Начали разбирать последний мешок, тоже ничего там слишком интересного не было, кроме цинка с патронами под натовские автоматы на 5,56, осмотрели его со всех сторон, положили в сторону. Под самый конец освобождения мешка, с самого низа Лютый достал автомат НАТОвский, точнее стрелково — гранатометный комплекс FN F2000. Хорошая машинка конечно, но привыкли парни к родному Калашу уже, стоит ли менять?

Но тут снова произошло событие из ряда вон, Сидорович вдруг подозвал Сокола и передал ему и Феньку и броник, парень стоял с широко открытыми глазами и слегка ошалевший смотрел на всех. Первым очухался Шершень:

— Сидорович, что с тобой сегодня, ты же понимаешь, что у нас нечем тебе заплатить за такие подарки?

Старый торговец посмотрел на него свирепым взглядом и произнес:

— А я что у тебя что — то требую что ли? Ваше дело вон мои приказы выполнять и носить мне то, что скажу, притом мне надо чтоб вы были по возможности живые, не работаю я с зомбями, понял, так что брось спорить. Шершень подобрался и во всю глотку рявкнул:

— Есть! и вытянулся по стойке смирно. Смеялись долго, видимо выходил стресс, напряжение какое — то.

После того как все было разобрано и убрано к Сидоровичу в хранилище, все собрались за столом и торговец выставил пару штук коньяка, ребята собрали на стол и наполнили стаканы, Сидорович поднялся и начал говорить, Такой болью повеяло на всех сидящих за столом, что аж какая то стужа что ли прокатилась по всем:

— Был у меня сын, еще в той жизни, за периметром, так же как и тебе, Сокол, 17 было всего, помер он от рака, не смог я его спасти. Бросил я тогда жену, гуляла она от меня с другими и ушел в Зону, с тех пор вот здесь воспитываю вот таких вот пацанов. Это ответ на твой вопрос, Шершень, а ты, Сокол, как две капли воды на него похож, потому я вечером, когда вы пришли с ходки, увидел тебя и хорошо с катушек не слетел. Вот и хочу я постараться, коли уж своего не сохранил, то хоть этого попытаться сохранить с помощью моего товара от пули, чтоб хоть похожий на него жил. А звали моего сына Семен, давайте помянем его сейчас…

Утром парни отправились в свою очередную ходку, как — то она пройдет, не знал поди и сам Господь, так как в Зоне он не слышит стонов раненых и живьем раздираемых людей, ему нет дела до их нужд, в Зоне можно надеяться на себя, на тысячу раз проверенного друга, который и плечо подставит, когда ты споткнешься, и спину твою прикроет в бою. Шли быстро, мороз на улице был не шуточный, схватывал и за уши, и за нос, за то что открыто, жалил не шуточно. Снег, промороженный за ночь, даже не скрипел под подошвами берцев, он как бы свистел что ли, короче снегу и то мороз надоел поди уже. Быстрей бы уж холода меньше стали что ли, надоело уже каждый день морозы и морозы.

Весь путь до моста и дальше прошел без стычек, не было даже обычных слепышей, не говоря о чем другом, после моста нарисовалась кучка слепышей недалеко, но покрутившись вокруг и понюхав воздух, собаки решили разминутся с отрядом, видимо решив что нападать будет себе дороже. Вот же казалось бы слепые, а как они узнают, большой отряд идет или маленький? Если больше троих человек, а их меньше 10, ни за что не нападут, но горе если вас 2 или один, а их 5 или 7, тогда держись, спасет только умение метко стрелять, если стрелок не ахти — то разорвут. До перехода на свалку дошли быстро, на переходе сидели свои ребята, сталкеры, посидели с ними, чая попили, поговорили, потом дальше по дороге под названием Зона.

Глава 16

Парни прошли уже кладбище брошенной техники, подходили к какому — то непонятному строению из плит ж\б, что там было или что хотели сотворить строители, на первый взгляд понять было просто нереально, на этой стороне дороги стоял на обочине гусеничный бульдозер с отвалом, чуть дальше его, по направлению к ангару стоял на дороге автобус маленький, марка КАВЗ, сейчас такие уже и не выпускают давно. От этой непонятной конструкции через дорогу вдруг ударила по парням очередь из автомата, хорошо что, похоже, у стрелка руки поди с перепоя ходуном ходили, расстояние там было метров 200 всего, можно сказать, парни были перед стрелком как на ладошке, промазать было невозможно, тем не менее промазал. Парни бросились под укрытие этого железного дота, как по заказу поставленного на этом месте.