Зимний гастрольный тур - [12]

Все было изложено до крайней степени резонно. И все же Маргелов не удержался:

— Сергей Васильевич, мне с ребятами необходимо отправиться. Что я за командир, если в глубоком тылу отсиживаюсь?

Это возражение предвиделось.

— Тогда в любой роте будешь ты вместо ротного. А твоим ребятам нужен комбат. Надо привыкать быть командиром большего подразделения. Тебе ведь пообещали майора, верно? Так это только часть перспективы. Операция, которая предстоит — типично десантная. Вот тебе и суждено стать родоначальником воздушно-десантных войск. Знаю, что хочешь сказать: батальон не войско. Так ведь и Петр Великий с ботика начинал, а создал флот. Обещаю сделать все возможное, чтобы у десантников и самолеты нужные появились, и все снаряжение. Оружие, само собой. Но это потом, а пока что, Василий Филиппович, раздай указания своим ротным. Груз будет в ангаре. И последнее. Если вам удастся захватить документы финских летчиков или снайперов — передать мне через особый отдел по возвращении с операции.

Не было сказано, в каких именно обстоятельствах эти документы можно захватить. Пояснения тут не требовались.

Тут голос коринженера сильно изменился в официальную сторону.

— Капитан Маргелов, вам приказ ясен?

— Ясен, товарищ коринженер!

— Выполняйте.

Командир лыжников-десантников (пока еще батальона) не знал наверняка, но предполагал, что к этому заданию подключены и другие силы.

"Крокодилы" получили приказ расчистить коридор для пролета транспортных вертолетов от зениток. Цели им расписали операторы беспилотников, но, правду сказать, маршрут был проложен так, чтобы зенитного противодействия в нем не существовало вовсе за полной его ненадобностью. Исключением являлись, понятное дело, мосты.

Штабисты продумывали и рассчитывали силы и направления наземных ударов. Мосты были нужны не сами по себе, а для быстрейшего развития наступления. В планы входил прорыв "линии Маннергейма". Для этого предполагалось задействовать не только дивизион ракетных минометов, но и бронетехнику осназа. Только она позволяла справиться в разумные сроки с дотами-миллионниками.

Лейтенант Марк Перцовский считался (строго конфиденциально!) позором семьи. Дора Самуиловна Перцовская, вдова с тремя сыновьями, делала все возможное, чтобы дети выбились в люди. Денег на образование не было — точнее сказать, их отчаянно не хватало. Старший сын, подрабатывая где только можно, ухитрился закончить железнодорожный техникум и стать уважаемым специалистом. Часть заработка он отдавал матери, а, та, в свою очередь, стремилась вложить их в образование младших сыновей. И что ж? Средний сын, ее любимец, вместо того, чтобы стать инженером, вдруг вздумал поступать в военное училище. Это с его-то математическими способностями! Правда, он получил звание лейтенанта инженерных войск и твердо был намерен продолжить образование, дабы стать настоящим военным инженером. Конечно, его обучение стоило семье намного дешевле, чем образование старшего. И все же карьера эта была, по мнению Доры Самуиловны, "не той", хотя училище Марк Перцовский закончил первым на курсе.

Как бы то ни было, означенный лейтенант грузился вместе с полуротой в гигантский вертолет. На это задание ему выдали в качестве личного оружия складной автомат, выглядевший намного грознее, чем положенный по уставу наган. Также лейтенанту достался хороший бинокль. Между прочим, советского производства, хотя мало кто знал, хуже или лучше это изделие настоящего "цейса".

Тряска и шум были на грани человеческих возможностей терпеть. Но приходилось. Ротный Борисов заметил состояние молодого лейтенанта и выкрикнул, ухитрившись переорать двигатели:

— Ничего, лейтенант, лучше плохо лететь, чем хорошо идти!

Чуть переиначенная житейская мудрость была принята к сведению, но, по счастью, полурота прибыла на место, судя по тому, что рев двигателей стал чуть послабее. Вот почему звуки чуть в стороне от курса были отчетливо слышны.

— "Крокодилы" расчищают! — не вполне понятно объяснил ситуацию Борисов. Источник такой информированность был темен, поскольку и ротный, и лейтенант инженерных войск сидели далеко от крошечного иллюминатора.

Вскоре, судя по тяжелому удару о землю, вертолет приземлился.

— Куда, твою… тремя колами в… и четвертый в…!

Примерно в такой форме лейтенанту Перцовскому приказом запретили покидать вертолет. Десантники же, пригибаясь, подбежали к будке обходчика, откуда очень скоро донеслось:

— Все чисто!

У каждого взводного имелось ручное радио — так командиры назвали крошечную рацию, которая и вправду удобно лежала в руке. Их, а вместе с ними и ротного еще до вылета уверили, что по по этому малюсенькому аппаратику, который без труда уместился бы в портсигаре, можно говорить без опаски: дескать, радиодиапазон используемых волн не применяется больше никем в мире. Правда, дальность связи составляла пару километров. Как раз по нему и доложился командир третьего взвода, обследовавший то, что осталось от хорошего бревенчатого дома после обстрела. Судя по содержимому, там квартировал взвод охраны. На это ротный лишь кивнул. Штурмовики в очередной раз оказались правы.