Зима в Непале - [11]

Вплоть до революции 1951 года в Непале сохранялось странное положение: там был и король и махараджа. Король, однако, не имел никакой власти — он был пленником семьи Ран. Народ почитал его как воплощение бога Вишну — слишком святого, чтобы принимать участие в земных делах государства. Он редко появлялся публично, и те случайные соглашения, которые были заключены между Британией и Непалом в этот период, осуществлялись не через короля, а через махараджу фактически самодержавного правителя страны.

Джанг Бахадур, занимавший пост премьер-министра с 1846 по 1874 год, не предвидел, что введенная им автократическая система правления в конечном итоге приведет к вражде между его преемниками. Эта вражда в конце концов привела к падению режима Ран. Коренилась она в любопытной системе деления членов семьи Ран на три категории: дети, рожденные от родителей, состоящих в браке, принадлежали к классу «А»; дети, рожденные матерями, чей брак с мужьями, членами семьи Ран, узаконивался только после рождения ребенка, относились к классу «В». Лиц, принадлежащих к этой категории, было немного, и, хотя они могли занимать высокие должности, никто из них не имел права претендовать ка пост главы государства. Кроме того, почти каждый член семьи Ран имел по нескольку официальных и неофициальных наложниц. Отпрыски этих женщин считались принадлежащими к классу «С». Их не допускали на высокие посты, но офицеры непальской армии в значительной части принадлежали, да и сейчас принадлежат, к этой категории. Трудно точно установить число лиц, принадлежащих к классу «С» на сегодняшний день; видимо, их не меньше тысячи. Я видел фотографию одного высокопоставленного генерала-рана с семьей. Его окружают все его дети, и снимок этот больше похож на фотографию выпускников школы, чем на семейную группу[13].

В 1934 году застарелый конфликт между представителями классов «А» и «С» обострился. Несколько человек из числа тех, кто не располагал всей полнотой привилегий (хотя многие из них и обладали значительным богатством), было незаконно внесено их отцами в списки наследников; вскоре их вычеркнули из этих списков и лишили различных синекур. Эти недовольные и стали организаторами мятежа 1951 года. К тому времени часть молодых людей класса «А», подавленные мыслью, что над ними всегда будут стоять старики со старомодными взглядами, перешли в оппозицию к существовавшему режиму. Критический момент наступил, когда король, отец нынешнего правителя, неожиданно бежал из своего дворца и попросил убежища в индийском посольстве, откуда переехал в Дели, чтобы затем вернуться в Непал в качестве конституционного монарха. Был ли король в тайном сговоре с Ранами класса «С» или он действовал по своей инициативе, — это никогда не станет известно. Единственному опубликованному до сих пор отчету об этих событиях доверять нельзя.

Однако в 1850 году положение Джанга Бахадура было достаточно прочно, чтобы он решился отправиться в путешествие. Назначив себя специальным послом, он посещает Англию. Его приняла королева Виктория, которая вряд ли была в восторге, узнав, что ее гость не делает тайны из нескольких убийств, совершенных им. Но Непал XIX века — это средневековая страна, и к поведению Джанга Бахадура надо подходить с меркой той эпохи. Визит имел огромный успех и несомненно положил начало новым отношениям между двумя странами, благодаря которым впоследствии Непал смог оказать Британии большие услуги. Лоуренс Олифант, который по возвращении Джанга Бахадура из Европы сопровождал его из Коломбо в Катманду, быстро уловил истинную цель этого визита:

«Помимо желания удовлетворить свое любопытство, — отмечает он, — существовала еще одна причина, побудившая Джанга Бахадура предпринять эту поездку: неуверенность в прочности собственной власти в Непале. Она натолкнула его на удачную мысль о визите в Англию. Он чувствовал, что туземный двор станет еще больше уважать человека, которому была оказана честь беседовать с королевой столь могущественной нации и который обеспечил себе поддержку со стороны королевского правительства на случай, если она ему вдруг понадобится».

События показали, что наступил момент, когда Британия (хотя она и считала это целесообразным) больше не смогла поддерживать гибнущий режим Ран. Тем не менее Джанг Бахадур и его преемники всегда сохраняли дружеские отношения с Британией (начиная с индийского восстания 1857 года[14]) и оказывали ей неоценимую помощь людьми и финансами во время двух мировых войн. У меня было много друзей из числа членов семьи Ран. Они относились ко мне с явным доброжелательством, были весьма обаятельны и остроумны, а некоторые отличались высокой образованностью. И тем не менее я считаю невозможным защищать систему, при помощи которой они затягивали петлю на шее Непала.

Укреплению власти Джанга Бахадура и его преемников способствовали браки между многочисленными родственниками правителя и представителями аристократии, включая королевскую семью. Что касается происхождения богатства семьи Ран, то вопрос этот менее ясен. До революции 1951 года весь годовой доход страны находился в распоряжении махараджи. Никаких отчетов не публиковалось, а общественные работы рассматривались как бесплатная услуга, оказываемая правителю. Большая часть национального дохода шла старшим членам семьи Ран и позволяла им жить в роскоши и праздности. Сам махараджа жил во дворце Сингх Дарбар, который считался самой большой частной резиденцией в Азии. Дворец этот насчитывает больше тысячи комнат; сейчас в нем разместилось все правительство Непала. Кроме него в Катманду насчитывается свыше сотни других дворцов, которые отличаются друг от друга размерами — в зависимости от ранга их владельца. Одни из дворцов до сих пор заняты Ранами, которые связали свою судьбу с новым режимом, другие — перешли к иностранным посольствам и миссиям; третьи — давно заброшены: они постепенно разрушаются и превращаются в груды камня.