Зима на разломе - [5]

Делать было нечего, и я отправился путешествовать по Турции, рассчитывая придумать что-нибудь позже.

Несмотря на разбойничью репутацию среди европейцев, турки оказались вполне мирной и на редкость дружелюбной публикой. Стоило мне выйти на шоссе и поднять руку, как одна-две машины тормозили, чтобы меня подвезти. Жаль только, почти все говорили по-немецки и очень мало кто — по-английски.

Некоторые страны можно листать, как учебник истории. Турция буквально набита памятниками разных цивилизаций, от каменного века до эпохи Османской Империи.

Греки, римляне, арабы, крестоносцы — все почему-то строили здесь больше, чем у себя дома. Древние столицы хеттской, армянской и других великих держав укрыты среди холмистых степей и соленых озер. В бухтах изрезанных берегов юго-запада лежат Троя, Пергам, Фетие — словно огромный музей под синим открытым небом.

И природа тут не скучная. Заснеженные вулканы на востоке, причудливые горячие источники на западе, а лучше всего юг: к берегу спускаются величественные отроги хребта Тавр, покрытые роскошными лесами из сосен, пробкового дуба, а выше — пихты и ливанского кедра.

«Как будет здорово, когда сюда доберутся наши туристы, — наивно думал я. — Вот где можно и по горам полазить, и по древним городам погулять, и в лесах побродить».

С тех пор прошло три года, но почему-то миллионы моих соотечественников до сих пор ограничиваются барахолками Стамбула и пляжами Антальи.

Двигаясь по южному побережью, я методично обследовал порты и марины (яхтенные причалы), выясняя, не плывет ли кто-нибудь в Хайфу, Александрию или Порт-Саид.

Наконец нашелся один кудрявый американец, который собирался идти в Израиль на яхте.

— Я буду следить за мотором, — сказал он, — а ты за парусами.

— Я не имел дела с этим типом яхт, — честно предупредил я (мой опыт плавания под парусом сводился к получасу на водохранилище под Икшей).

— Ерунда! Паруса тут только для романтики. Я их ставлю при сильном попутном ветре, а в остальное время иду на моторе.

— И долго мы будем плыть?

— Сутки до Кипра, сутки до Тель-Авива.

— У меня нет кипрской визы.

— А мы зайдем на турецкую часть.

— Но она закрыта для иностранцев!

— А я гражданин Турции.

Позже, когда мы уже вышли из турецких вод, он признался мне, что на самом деле он армянин. Его родители бежали в США после войны, но на родине у них остались друзья, которые оформили Сэму турецкий паспорт на имя Салмана. Теперь он курсировал на яхте по Средиземному морю, нелегально ввозя и вывозя товар на закрытую часть Кипра. Про контрабанду он сказал мне при первом же знакомстве, но про то, что армянин — побоялся. В Турции это может плохо кончиться. Может быть, кто-то из интеллигенции и испытывает чувство вины перед армянами, но среди простого народа со времен резни сохранилась прежняя ненависть.

До отплытия оставалось несколько дней, так что я успел съездить в Каппаддокию.

Этот уголок близ города Невшехира — одно из самых интересных мест на свете, правда, описать его трудно, потому что не с чем сравнить.

В глубоких каньонах местных гор выветривание создало удивительные леса из мягкого камня, принявшего форму грибов, конусов, карандашей и фаллосов, окрашенных во все цвета радуги. В этих причудливых образованиях люди вырыли пещеры, похожие на дырки в сыре, только квадратные. Получились как бы многоэтажные дома с построенными природой стенами и крышами, очень удобные — среди них есть древние церкви, мечети и даже современные отели.

Когда Каппаддокию завоевали арабы, греческое население долго не принимало ислам.

Спасаясь от преследований, люди построили самые большие в мире пещерные города.

Под слегка холмистой степью на десятки этажей вниз уходят громадные лабиринты ходов, лестниц и залов со сложной системой вентиляции и водостока.

Насколько мне известно, в большинстве наших туристических компаний, которые возят людей в Турцию, никогда не слышали даже просто названия «Каппаддокия».

В Анталью я вернулся в три часа ночи. Сообразив, что у моего капитана наверняка в гостях дама, я решил не тащиться на марину и скоротать время до рассвета в аэропорту. Он был совсем пуст, лишь стайка дежурных, в основном девушек, покинув прилавки авиакомпаний, в которых они работали, весело болтала в зале ожидания под бюстом Кемаля Ататюрка, изображения которого в Турции встречаются так же часто, как Ленина — в бывшем Союзе. Заметив меня, они подбежали и стали с любопытством расспрашивать, кто я и откуда.

Турки — на редкость симпатичный народ, но их женщины несколько не в моем вкусе.

Только в эту ночь я впервые встретил турчанку, которая мне по-настоящему понравилась. Девушка была совсем молоденькая, лет восемнадцати, и настолько красивая, что казалась ненастоящей. Я, однако, заметил, что местные ребята уделяли гораздо больше внимания ее более упитанным и румяным подругам. Очевидно, нежные черты лица, тонкая шея и стройная легкая фигурка не считались здесь достоинствами женщины.

Когда Лейли поняла, что я заинтересовался именно ей, она буквально засветилась от радости. Ее огромные черные глаза под восхитительными ресницами сияли так, что мне страшно хотелось начать целовать ее прямо при остальных. Но я уже знал, что Турция только кажется совсем европейской страной — нравы здесь довольно строгие. Поэтому я решил не торопиться и, припомнив все, что читал о технике кадрежки за рубежом, предложил назавтра поужинать вместе.