Зима 1237 - [41]

Влившись в состав бродников, касоги (касаки) подарили им свое самоназвание. Казаки в составе Золотой Орды стали своего рода служивым сословием, подчиняющимся ханам и оторванным от Руси… Однако в 1380 году они сделают очередной выбор – выбор, коий сейчас смог сделать лишь болящий душой Ждан… Казаки встанут под знамена Дмитрия Донского на поле Куликовом, о чем гласит предание о подарке князю иконы Божьей Матери Донской. А в 1395 году, во время похода Тамерлана на Русь, когда он сжег лишь мой родной многострадальный Елец после недельной осады, а после неожиданно повернул назад, одной из причин, обнаруженных в исторических документах, является факт поджога степи в тылу Тамерлана. Ответ Железного хромца последует незамедлительно: часть его рати спустится вниз по Дону, разоряя казачьи городки и поселения, взяв большую добычу и множество рабов… Уцелевшие казаки ордынские бежали кто на Яик (предание о первом атамане Василии Гугне), кто в Поднепровье, во владения Литвы, где в то время еще была сильна именно русская культура и где до поры утвердилось православие. В это же время появляются казаки рязанские, мещерские, севрюки, а на южном порубежье, «украине» Руси, образуется такое сословие, как городовые казаки. И много лет пройдет, прежде чем бежавших на историческую родину потомков бродников вновь потянет на вольный Дон! Но это случится уже в эпоху окончательного ослабления Золотой Орды…

Глава 13

– Что ты сказал?!

Княжич Михаил Всеволодович, молодой статный мужчина с аккуратно подровненной бородой, крепким, выступающим вперед подбородком и умным взглядом проницательных серых глаз, сейчас в изумлении и недоумении направил на меня свой взгляд, будто бы увидев впервые. Но я даже не посмотрел в его сторону, как и в сторону очумело вытаращившегося на меня Кречета. Свои глаза я обратил на нее и повторил для нее, уверенно, с легким вызовом в голосе:

– Если вы сейчас же не отправитесь к отцу и не убедите его поговорить с князем Юрием Ингваревичем, то через несколько седмиц превратитесь в пепел вместе со своим градом.

…То, что мы приближаемся к явному центру местной цивилизации, стало понятно на пятый день пути: концентрация весей и погостов выросла в разы. В середине же шестого дня сторожа добралась до Пронска.

Город меня, можно сказать, немного разочаровал. Крепость, возведенная на холме, возвышающимся высоко над рекой, окружена также и глубокими оврагами, но имеет при этом совершенно небольшие размеры. Побольше, конечно, елецкого детинца раза в два с половиной, а то и три, и состоит из двух разделенных рвом укреплений, одно из которых служит княжьей резиденцией и расположено на дальнем, вытянутом к Прони мысу. Да и стены тут прочные, рубленные тарасами, что внутри забиты землей и камнями, несколько башен, глухих угловых и проезжих надвратных… Но, на мой взгляд, в крепости не сумеет укрыться даже население обширного посада, раскинувшегося у холма. А посад, кстати, вообще не имеет полноценной стены, разве что кое-где прикрыт слабеньким однодревным частоколом…

Заметно одичав за несколько дней пути по слабозаселенной лесостепной глуши, привыкнув к компании немногословных соратников и сопутствующей нашей дороге тишине, оказавшись на улицах Пронска, я был буквально оглушен его многолюдством! Крики играющих детей, женский смех, смущенные, но в то же время заинтересованные взгляды, что украдкой бросали на нас встреченные по пути девушки…

В какой-то момент мы оказались рядом с торговыми рядами, и на нас буквально обрушился гвалт громко торгующихся людей и крики ярмарочных зазывал! А уж от игры балалаек, гуслей и чего-то еще, незнакомого, у меня и вовсе случился культурный шок! Я ведь не слышал музыки с тех самых пор, как оказался в средневековье, и за время пребывания здесь о ее существовании и вовсе забыл (как о чем-то совершенно незначительном и неважном). Теперь же пришла пора изумляться, а с изумлением пришло вдруг понимание и того, что даже вот такой простой, незамысловатой музыки мне прежде очень не хватало…

Стража на входе в детинец нас долго не мариновала; достаточно было сказать, что мы от боярина Евпатия Коловрата к княжичу, по его поручению, да что сами мы ратники из Елецкой крепости, так нас сразу и пропустили. Правда, Ждана дружинники провожали напряженными, оценивающими взглядами, явно с желанием познакомиться поподробнее да поговорить на предмет разбоя на дорогах. Уж больно у бродника вид лихой, звероватый! Такого действительно представишь прежде всего с дубиной на перекрытой бревном дороге, особливо в вечернюю пору… Но вольный воин следовал с нами, а потому пропустили его без всяких придирок.

Внутри кольца стен меня ждал сюрприз, на который я, по совести сказать, не думал и рассчитывать – плановая, радиальная застройка детинца! Во сне я этого не увидел, да собственно, во сне цитадель была целиком охвачена пламенем… Так вот, для меня это было крайне необычно, так как при всей своей любви к истории я знал только тот факт, что до Петра Первого плановой застройки русских городов не было, улочки могли быть кривыми и петлять в самых замысловатых изгибах. Однако вот же оно! Ровные прямые улицы, тянущиеся к возвышающемуся в середине храму, словно лучи солнца, пересекаются кольцевыми улицами, делящими внутреннюю застройку на кварталы и сужающимися в центре. Очень неожиданное решение! И очень грамотное с точки зрения обороны, в случае если у защитников есть мобильный резерв: ведь он может быстро поспеть от относительно безопасной (от случайной стрелы или дротика) площади у церкви к любому участку стены, где возникла критическая ситуация.