Зиккурат - [23]

Эмери положил на верстак топор и, отыскав в кармане платок, прижал к щеке.

Затем он отнес топор к люку в полу, чтобы сбросить вниз, и увидел, что в нижнем отсеке, в воде, плавает тело мертвой женщины – лицом вниз.

Когда он уходил, следы, оставшиеся от его импровизированных лыж, были такими же четкими, словно он прошел здесь всего несколько минут назад, и это несмотря на то, что валил сильный снег. Сам зиккурат, засыпанный снегом, стал похож на скалу, выросшую прямо изо льда. Если бы Эмери захотелось кому-нибудь его показать, он сказал бы «Видишь вон ту скалу? На самом деле она пустая, а внутри ее много диковинных комнат, освещенных голубым сиянием, там живут миниатюрные смуглые женщины, которые обязательно попытаются тебя убить». Его не посчитали бы обманщиком, просто решили бы, что он спятил или перебрал спиртного. В течение многих веков мужчины и женщины в Англии и Ирландии, которых никто не желал слушать, рассказывали о маленьком народце с темной кожей, живущем в горных пещерах, где время подчиняется иным законам, хотя в Африке, где все жители чернокожие, говорили, что у представителей этого странного народа кожа белая.

Эмери вспомнил, как пару лет назад что-то читал про представителей светлокожей африканской расы, и попытался отыскать в памяти ее название. Юмбо, жители гор, частенько спускались в долины, чтобы поживиться кукурузой. Эйлин сказала, что женщины дали ей лишь немного хлеба Может быть, у них плохо с едой, или они экономят припасы, сообразив, что им придется задержаться здесь надолго.

Если бы капот линкольна не был поднят, Эмери его ни за что бы не нашел Просто принял за очередной сугроб. Обе двери были закрыты (видимо, он сделал это чисто автоматически вчера вечером), а ключи по-прежнему оставались у Брука в кармане куртки. Прикладом карабина Эмери разбил окно и взял свою самую теплую шапку. Брук забрал из машины не все вещи, телевизор и переносной компьютер так и лежат в багажнике, придется выстрелить в замок, чтобы все это достать, а он и так сильно нагружен добычей, собранной в зиккурате.

Проходя мимо хижины, дверь в которую он взломал, Эмери подумал, что неплохо было бы проверить, на месте ли дробовик и ружье. Потом отказался от этой мысли.

В его собственной хижине было темно. Эмери попытался вспомнить, оставил ли он свет, и вообще включал ли его утром. Он сделал запись в дневнике – коротко и бездарно зафиксировал в нем смерть Брука – значит, наверняка включал настольную лампу. Однако ему никак не удавалось вспомнить, выключил он ее или нет.

Станут ли женщины стрелять из окна, прямо через стекло и решетку? Или сначала высунут дуло – в качестве предупреждения? В той, другой хижине наверняка есть запасные патроны, в каком-нибудь ящике или шкафу, или в кармане старого забытого плаща, что висит на гвозде у двери.

Эмери показалось, что его собственная передняя дверь выглядит точно так же, как он ее оставил, никаких следов на белом снегу, да и блестящий автоматический замок явно в порядке – никто его не трогал. А вдруг эти свирепые особы умеют открывать замки? Эмери обошел хижину с северной стороны, мимо джипа и того места, где умер Брук, чтобы не пришлось смотреть на его тело, Брука уже наверняка занесло снегом. Теперь парню не суждено отправиться в Калвер, не суждено воспользоваться связями отца в НАСА. Брук умер, а вместе с ним умерли и все мечты. О чем он скорбит' о мечтах или о Бруке?

Задняя дверь выглядела так же, как и передняя, – и никаких следов. Наверняка он чисто автоматически выключил настольную лампу, когда закончил писать дневник. Все так поступают.

Эмери открыл замок, зашел внутрь, поставил карабин в угол и выложил содержимое карманов на стол. Вот «часы», которые последовали за ним прямо по металлической стене, какой-то прибор с диаграммой, размеры которой превышают габариты самого прибора. Овальная карточка, похожая на книгу, страницы которой переворачиваются каждый раз, когда рука приближается к ее поверхности; что-то вроде осьминога с керамической сферической сердцевиной – источник света не больше круглого шарика из детской игры. А вот семисторонний куб; бусины, самостоятельно передвигающиеся по нитке, – конечно же, это не бусы, а что тогда? И тарелка, на которой небольшие предметы словно тают, а потом и вовсе исчезают из вида. Ну и, конечно, патроны для карабина, чековая книжка, ключи, платок, складной нож и тошнотворный на вид бутерброд.

С отвращением поглядев на него, Эмери понял, что проголодался. Тогда он включил газовую горелку под кофейником и уселся, чтобы обдумать все, что с ним произошло. Как следует поступить сначала: поесть или заняться щекой? А может быть, разжечь огонь?

Самое разумное – последнее. Значит, придется выйти за дровами и постараться не смотреть на Брука. Эта мысль была невыносима.

Точное, подробное описание зиккурата наверняка окажется бесценным через несколько лет, его можно начать, пока готовится еда и кофе, Эмери открыл банку с ирландской тушенкой, выложил содержимое в чистую кастрюльку, зажег газ, а потом снова уселся и включил маленькую настольную лампу.

Темно.