Зибенкэз - [219]
Протей (из греческой мифологии) — одно из морских божеств, служит символом для обозначения изменчивых, ускользающих людей.
Темпейская долина (в древней Греции) — посвященная Аполлону долина вблизи Олимпа.
Все бременские журналы для утехи рассудка и остроумия — известный журнал, издававшийся под подобным названием (буквально «Бременские взносы…» — Bremer Beiträge) с 1745 г. в Бремене Гертнером, Рабенером, Геллертом и др., стоял целиком на почве добропорядочной бюргерской морали (ср. стр. XVIII).
Фаросский маяк — высокая мраморная башня-маяк, построенная в древности на острове Фаросе. В XIV в. была разрушена.
Руст (1739–1796) — скрипач и композитор сентиментального направления.
Линней — см. прим. к стр. 7.
Шерау — главный город княжества Флаксенфинген в «Геспере». В произведениях Жан-Поля этот придуманный им город фигурирует неоднократно.
Opera buffa e seria (итал.) — трагикомическая опера.
Штольберговский Гомер. Поэт Л. Штольберг перевел «Илиаду».
Письменный идеал — Натали знала Мейерна прежде только по его письмам.
Sponsus (лат.) — нареченный.
A posteriori (лат.) — после, задним числом.
Буцентавр — корабль, на котором дож Венеции выезжал в море совершать торжественное обручение с Адриатическим морем. Буцентавр был украшен бычьей головой с рогами, — Жан-Поль намекает здесь на мужей-рогоносцев.
Бардтовский виноградник. Немецкий ученый теолог Бардт к концу своей жизни стал трактирщиком и виноградарем близ Галле. Характерно, что эта попытка «опрощения» образа жизни заинтересовала Жан-Поля.
Gorge de Paris (франц.) — фальшивая грудь.
Cull de Paris (франц.) турнюр.
Содомское яблоко — см. прим. к стр. 334.
Маэстозо (музыкальный термин) — торжественно.
Всеобщая немецкая библиотека — см. прим. к стр. 78.
Воклюзский источник — источник в Воклюзе, недалеко от Авиньона, прославлен сонетами Петрарки.
Ех voto (лат.) — принесенный в дар по обету.
Тристрам — знаменитый роман английского писателя Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди», 1759 г. (ср. стр. 111).
Антипаросская пещера. В Греции на одном из Цикладских островов, Антипаросе, есть знаменитая сталактитовая пещера.
Иорик — один из центральных персонажей «Тристрама» и герой «Сентиментального путешествия» Стерна, отличающийся своей сентиментальностью. Эпизод с «бедной Марией» принадлежит к числу наиболее сентиментальных эпизодов «Тристрама».
Orbus pictus — см. прим. к стр. 118.
Пристрастие к… британцам и британкам. К Британии был пристрастен и сам Жан-Поль. Для бюргерской идеологии XVIII в. вообще характерна ориентация на Англию.
Франкфуртские коронационные одеяния — см. прим. к стр. 43.
Франклиново острее. Знаменитый американский писатель и политический деятель Франклин (1706–1790) сделал важные открытия в области атмосферного электричества, изобрел громоотвод.
Нанкинская фарфоровая башня — высокая древняя башня из фарфора в Нанкине (разрушена в 1864 г.).
Арпеджирование (музыкальный термин) — взятие аккорда не одновременное, как на рояли, а складывающееся из последовательно звучащих тонов, как на арфе.
Diminuendo (итал.) — см. прим. к стр. 20.
Globus hystericus (лат.) — спазмы в горле у истериков (глоточный шар).
Instanter, instantius, instantissime (лат.) — степени сравнения наречия «настоятельно».
Элоиза Абеляра — знаменитый средневековый ученый Абеляр (1079–1142) встретился в Париже с семнадцатилетней Элоизой. Их любовь, сначала счастливая, затем вовлекшая их в несчастье, нашла свое отражение в их письмах, своеобразном романе.
Сен-Пре — герой романа Руссо «Новая Элоиза».
Лаура поэта. Петрарка воспевал свою возлюбленную под именем Лауры.
Лотта Вертера — возлюбленная героя в рэмане Гете «Страдания молодого Вертера».
Тетрахорд — четырехструнный музыкальный инструмент, а также аккорд из четырех тонов.
Бриарей (из греческой мифологии) — обитающий на дне моря сторукий великан.
Marum vejum (лат.) — кошачья мята.
Охотничья регалия… — привилегия на охоту.
Заживо приковывают — в средние века такое наказание за браконьерство действительно существовало. Приковывали к рогам оленя или лося.
Исократ (436–338 до н. э.) — афинский ученый и политик. В своем «Панегирике» трактовал о заслугах афинян перед всеми эллинами, дающих право Афинам претендовать на гегемонию s Греции.
Темпейская долина — см. прим. к стр. 367.
Эрмитаж — основное значение этого заимствованного из французского языка слова: обитель отшельника.
Моисеево покрывало. По библейской легенде, Моисей, после того как он получил скрижали законов на Синае, должен был закрывать свое лицо покрывалом, когда он говорил с другими людьми, так как его лицо было слишком лучезарным.
Кранмер — один из деятелей реформации в Англии. Сожжен в 1556 г.
Геркуланум и Портичи. Жан-Поль имеет в виду города, засыпанные извержением Везувия. Однако Портичи засыпан не был (он находится над Геркуланумом). Жан-Поль, вероятно, думал о Помпее, в которой в XVIII в. действительно производились раскопки.
Memento mori (лат.) — помни о смерти.
Lit de justice — торжественный суд.
Кванц — известный флейтист XVIII в.
«Ангел последней минуты, которого мы так ошибочно называем смертью, есть самый нужный и самый лучший из ангелов. При виде полей брани, обагренных кровью и слезами… ангел последней минуты чувствует себя глубоко тронутым, и его глаза орошаются слезами: «Ах, — говорит он, — я хотел бы умереть хоть раз смертью человеческою…».
После триумфальной премьеры трагедии «Ромео и Джульетты» неизвестная знатная дама пригласила Шекспира на свидание в парке Виндзорского замка… Перевод Селиванова из журнала «Телескоп», 1835, № 13. На обложке — иллюстрация к книге «Love-Knots and Bridal-Bands: poems and rhymes of wooing and wedding, and valentine verses» (1883).
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
Издание является первым полным переводом на русский язык известного эстетического произведения немецкого писателя конца XVIII — начала XIX в. Жан-Поля. Наиболее ценные и яркие страницы книги посвящены проблемам комического, юмора, иронии. Изложение Жан-Поля, далекое от абстрактности теоретических трактатов, использует блестящую и крайне своеобразную литературную технику, присущую всем художественным произведениям писателя.Для специалистов-эстетиков, литературоведов, а также читателей, интересующихся историей культуры.
Жан-Поль Рихтер (1763–1825), современник И. В. Гёте и признанный классик немецкой литературы, заново открытый в XX веке, рассматривал «Грубиянские годы» «как свое лучшее сочинение, в котором, собственно, и живет: там, мол, для него всё сокровенно и комфортно, как дружественная комната, уютная софа и хорошо знакомое радостное сообщество». Жан-Поль говорил, что персонажи романа, братья-близнецы Вальт и Вульт, – «не что иное, как две противостоящие друг другу, но все же родственные персоны, из соединения коих и состоит он». Жан-Поль влиял и продолжает влиять на творчество современных немецкоязычных писателей (например, Арно Шмидта, который многому научился у него, Райнхарда Йиргля, швейцарца Петера Бикселя). По мнению Женевьевы Эспань, специалиста по творчеству Жан-Поля, этого писателя нельзя отнести ни к одному из господствующих направлений того времени: ни к позднему Просвещению, ни к Веймарской классике, ни к романтизму.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.