Жюв против Фантомаса - [4]

Последние слова Квадрата были все же услышаны Сапером и Нонэ в тот момент, когда они, жалкие и притихшие, покидали кабачок.

После того как толстуха Эрнестин удалилась на приличное расстояние, эти двое молодых людей, которых Лупар не удостоил чести, оказанной Мимилю, посмотрели друг на друга, затем, когда они быстрым шагом переходили с улицы Ла-Шарбоньер на бульвар Ла-Шапель, Нонэ спросил:

— Ну, шеф, что вы думаете о сегодняшнем вечере?

— Ничего особенного! Один уклоняющийся от военной службы, который через несколько дней окажется за решеткой, ну и потом, по всей вероятности, нас раскусил Квадрат.

— Почему бы сразу не схватить всех этих молодцов!..

— Легко вам говорить, Леон, что мы можем сделать вдвоем против двадцати? Стоит ли рисковать своей шкурой за триста франков в месяц, а?

А в это время в центре прокуренного зала кабачка «Встреча с другом» Жозефина строчила под диктовку Квадрата:

«Мне известно, месье, что Лупар будет завтра в семь часов вечера у виноторговца Кармеля, который Вам хорошо известен и лавка которого находится на правой стороне, как входишь в пригород Монмартр, сразу перед улицей Ламартин; именно оттуда он отправится к дому доктора Шалека, где собирается взломать сейф. Я не хочу обвинять своего друга больше, чем он того заслуживает, и если бы речь шла просто о том, чтобы взять деньги в сейфе, который находится в глубине рабочего кабинета, прямо напротив окна балкона, выходящего в сад, то я ни за что бы не вмешалась в это дело, но, возможно, там будет что-то более ужасное, я думаю, здесь замешана женщина. Не могу Вам сказать ничего больше, так как это все, что мне известно; не упускайте свой шанс и ради господа Бога, сделайте так, чтобы Лупар никогда в жизни не узнал об этом письме.

Ваша покорная слуга…»

— Да ты что! — вскочила Жозефина. — Ты совсем потерял голову? Лупар, ты слишком много выпил, ты что, перепил?

— Подписывай, я тебе говорю!..

Ничего не понимая, девушка нацарапала своим крупным корявым почерком последние слова письма — Жозефина Рамо.

— А сейчас, — продолжал ее любовник, — на конверте напиши…

Тут Квадрат заметил что с другого конца зала ему делал знаки Борода.

— Что у тебя? — спросил Лупар, раздраженный тем, что его оторвали от дела.

Борода подошел к нему и едва слышно прошептал на ухо:

— Не кипятись, старина, есть важные новости; помнишь человека с набережной, все идет как по маслу… надо быть готовым к концу недели, самое позднее в субботу…

— То есть через четыре дня? — уточнил Квадрат.

— Да.

— Отлично, — будем готовы… По всему видать, улов будет приличным?..

Показывая взглядом на стол, который он только что покинул, Борода заверил:

— Бочар сказал мне, что можно оторвать пятьдесят кусков…

Лупар кивнул; не говоря больше ни слова, он жестом отстранил Бороду и, вновь обращаясь к Жозефине, сказал:

— На конверте напиши: «Париж, префектура полиции, инспектору Сыскной полиции господину Жюву».

Глава II Слежка

В редакции газеты «Капиталь» заканчивался рабочий день…

В набор передавались последние страницы очередного выпуска. В комнате редакторов была привычная суета, сопровождавшая окончание работы над газетой.

— Итак, Фандор, — спросил ответственный секретарь газеты, — у вас больше ничего нет для меня?

— Увы, ничего…

— Вы не собираетесь опять прийти к концу дня с «последними новостями»? Я могу сдавать в набор первую страницу?

— У меня ничего не ожидается, — ответил Фандор, — но если в эту минуту убьют Президента Республики и об этом мне сообщат по телефону, то эту новость я вам обязательно принесу!

— Бог с вами! Что за шутки! Мне сейчас не до них!..

В комнату редакторов вошел верстальщик из типографии.

— Мне нужен на первую страницу развернутый заголовок крупным шрифтом, и восемь строчек — на вторую.

Ответственный секретарь тут же окликнул одного из проходивших мимо репортеров и передал ему задание:

— Для верстки несколько строчек эльзевиром!.. Восемь строчек! Посмотрите среди телеграмм, может, есть что-нибудь о Крите…

Фандор поднялся, чтобы забрать шляпу и трость. Профессия «полицейского репортера» — так частенько называли журналиста, ведущего хронику происшествий, — заставляла Фандора вести довольно суматошную жизнь. Он никогда не располагал собой и никогда не знал, что ему предстоит делать через десять минут — то ли это будет интервью у министра, то ли расследование с риском для жизни, связанное с убийством или каким-нибудь крупным скандалом.

— Проклятье! — воскликнул он, когда, пересекая порог редакции газеты, взглянул на часы. — Мне нужно было обязательно попасть во Дворец Правосудия, а уже слишком поздно…

Быстрым шагом Фандор прошел несколько метров по тротуару, затем резко остановился.

— А привратник, убитый в Бельвиле!.. Надо глянуть, нельзя ли там выудить кое-что.

Он повернул назад в поисках фиакра, проклиная узкую улочку Монмартр, где из-за нехватки места на тротуаре толпы прохожих вываливали прямо на дорогу, которая и так была загромождена тележками зеленщиков, двуколками и неуклюжими автобусами. Вся эта сутолока, создаваемая каретами и машинами, придавала парижской улице тот самый неповторимый образ, который не встретишь на улицах других столиц мира.