Жюв против Фантомаса - [16]

— Значит, не совсем, раз тубибы не отпустили ее из больницы?

Разъяренный, Лупар поднял кулак, чтобы опустить его на тощий затылок старой проститутки, но та тут же оглушила весь дом визгами:

— На помощь! Убивают!

В ужасе госпожа Гинон исчезла в своей комнате.

Но Лупар, внезапно успокоившись, плюнул и, ругаясь, сбежал по лестнице на улицу.

Несколько минут спустя Лупар, промчавшись на одном дыхании расстояние от дома Жозефины до кабачка папаши Корна, уже сидел в компании с хозяином заведения и обсуждал с ним, что можно сделать в сложившейся ситуации.

— Ты же знаешь, старина, — говорил Корн, — сегодня посещение больных запрещено, ничего не поделаешь, тебе придется подождать до завтра, а после обеда ты сможешь спокойно пройти в больницу. Стаканчик смородиновой, Лупар?

— Проклятье! Дай мне бумаги для письма!..

Лупар устроился за тем же самым столом, где несколько дней тому назад продиктовал своей любовнице странное и загадочное письмо, предназначенное полицейскому Жюву. Нацарапав каракули на клочке бумаги, он окликнул безногого калеку, отдыхавшего рядом с мамашей Косоглазкой посреди ее корзин с устрицами и тарелок с улитками.

— Автобус, — приказал он, — катись с этой писулькой в Ларибуаз, только быстро, а когда вернешься, я проставлю тебе стаканчик.

В это время уличный газетчик, мелькнувший мимо, весь взмыленный после долгого бега, закричал во все горло:

— Покупайте «Капиталь»! Специальный выпуск! Необычное и загадочное преступление в квартале Фрошо. Убита женщина!

— Квадрат, купим газету? — предложил хозяин пивной.

— Начхать мне на газеты! — сказал Лупар. — Я знаю, в чем там дело…

— Ох-ох-ох! — изумился папаша Корн. — Как? Уже?..

Глава VI В больнице Ларибуазьер

— Поверьте мне, господин Жюв, — говорил заведующий больницей Ларибуазьер господин де Мофиль, держа в руках удостоверение, которое ему только что передал инспектор Сыскной полиции, — обращаясь сегодня утром к дежурному префектуры с просьбой прислать сюда кого-нибудь из инспекторов, я совсем не упоминал вашего имени…

Жюв равнодушно слушал любезные речи врача:

— Господин заведующий, вам, наверное, должно быть известно, что каждое утро мои коллеги, и я в том числе, собираются в префектуре на совещание…

— Да, но…

— Позвольте, так вот, сегодня утром господин Авар зачитал нам на совещании ваше письмо, где вы упомянули имя человека, разыскиваемого мною. Этот человек — бандит Лупар, по прозвищу Квадрат, вы понимаете?

— Конечно, месье, я понимаю, но вы могли бы прислать кого-нибудь из ваших подчиненных.

— Нет, я предпочитаю действовать самостоятельно, к тому же, — при этих словах в голосе Жюва промелькнул оттенок раненого честолюбия — к тому же, пока я всего лишь старший инспектор Сыскной полиции, а следовательно, я должен прибывать лично туда, куда мне нужно по долгу службы.

— О, господин Жюв! С вашей популярностью…

— Перейдем к делу, что там стряслось у вас, месье?

— Я же вам уже сказал, пустяковое дело. Вы никогда не посещали Ларибуазьер, господин Жюв?

— Нет, не приходилось.

— Так вот, представьте себе, господин Жюв, в отделение доктора Пателя поступает больная. Она попала в больницу на рассвете с диагнозом: расстройство желудка, явившееся, по всей вероятности, следствием приема недоброкачественной пищи.

— Это диагноз доктора?

— Совершенно верно. Этот диагноз был поставлен нашим врачом при поступлении женщины в больницу и был подтвержден позднее, после завершения всех осмотров, что дало основание лечащему врачу назначить ей лечение в стационарных условиях. О себе женщина сообщила следующие данные: зовут ее Жозефина, проживает в Париже по улице Гут д'Ор. До сих пор, как видите, ничего необычного, не правда ли?

— Действительно, я не вижу во всем этом ничего подозрительного…

— Так вот, месье, несколько часов спустя, то есть в тот же день около одиннадцати часов утра, эта женщина получила письмо, которое принес посыльный, настойчиво требовавший тотчас же передать его по назначению. Я считаю свою больницу одной из лучших по части управления, и мой персонал, очень добросовестный и дисциплинированный, получает от меня приказы всегда делать все возможное, чтобы времяпрепровождение больных в нашей больнице было как можно менее грустным. Письмо сразу же отнесли больной, поступившей утром в отделение доктора Пателя… Распечатав и прочитав письмо, больная вдруг громко вскрикнула, словно чего-то очень сильно испугалась. О содержании письма она не захотела сообщать ни медсестре, ни врачу-практиканту.

— Что потом? — спросил Жюв.

— Потом девица Жозефина решительно заявила, что хочет сейчас же, сию же минуту покинуть больницу и вернуться домой! Я вам уже говорил, эта несчастная была в горячке; согласиться на ее уход из больницы с высокой температурой означало послать ее на смерть. Врач-практикант уговаривал ее, убеждал, угрожал не выдать ей справку о выписке, зачитывал предписание, согласно которому больным разрешается покидать больницу только утром после обхода… Ничего не помогло! Больная всполошила всю палату, кричала, что ей нужно обязательно вернуться домой, заявляя, — и здесь она, признаться права, — что никакие власти не имеют права удерживать силой человека в больнице…