Жюль Верн - [111]
Конечно, обитатели Стандарт-Айленда слушают музыку.
Можно представить, с каким тщанием Жюль Верн составлял программу для концерта своих парижских музыкантов.
Первый квартет Мендельсона ми-бемоль, соч. 12.
Второй квартет Гайдна фа мажор, соч. 16.
Десятый квартет Бетховена ми-бемоль, соч. 74.
Пятый квартет Моцарта ля мажор, соч. 10.
Отличный вкус, всегда есть что послушать. Но…
«…вдруг появляется завод с металлическими трубами над низкими крышами матового стекла. Трубы на железных устоях похожи на трубы плывущего океанского парохода "Грейт-Истерн", для вращения мощных винтов которого требуется не меньше ста тысяч лошадиных сил, с той лишь разницей, что вместо черных клубов дыма из этих труб вылетают только легкие струйки, никакой гарью не засоряющие атмосферу. Завод занимает площадь в десять тысяч квадратных ярдов, то есть около гектара. Это первое промышленное предприятие, которое члены квартета видят с начала экскурсии, проходящей под руководством Калистуса Мэнбара.
— А это что за предприятие? — спрашивает Пэншина.
— Завод с выпаривательными аппаратами, работающий на нефти, — отвечает американец, и острый взгляд его грозит, кажется, пробить стекла пенсне.
— А что на нем производится, на вашем заводе?
— Электрическая энергия, которая расходится по всему городу, парку, загородной местности и дает острову двигательную силу и свет. Одновременно завод питает энергией наши телеграфы, телеавтографы, телефоны, звонки, кухонные печи, все прочие машины, осветительную аппаратуру, лампы дуговые и лампы накаливания, алюминиевые луны, подводные кабели…
— Подводные кабели? — с живостью переспрашивает Фрасколен.
— Да! Которые связывают город с различными пунктами на американском побережье…
— Неужели для этого нужно было строить такой огромный завод?
— При нашем-то расходе электрической энергии, а также энергии умственной! — отвечает Калистус Мэнбар. — Поверьте, господа, нам понадобилось неисчислимое количество и той и другой энергии, чтобы основать этот бесподобный, единственный в мире город.
И опять слышно глухое ворчанье гигантского завода, мощный звук выпускаемых паров, гул машин, ощущается легкое колебание почвы, свидетельствующее о том, что здесь действуют механические силы, превосходящие всё, что до настоящего времени могла породить современная индустрия…»
Такие вот описания, в будущем многие тысячи раз повторенные слепыми подражателями Жюля Верна, и привели в результате к появлению так называемой «фантастики ближнего прицела». Описать мощную машину, новый вид теплового аппарата, механические приставки к уже известным изобретениям — для многих «фантастов» это стало просто возможностью выжить в определенном, достаточно мутном слое литературы. Они как-то не заметили того, что даже в «Плавучем острове» главная проблема заключалась не в машинах, а в том, что никто и ничто не может объединить кланы миллиардеров левого и правого бортов.
«Все более обостряющееся соперничество Танкердонов и Коверли внушает все более серьезные опасения, — читаем мы. — Дойдет ли дело в один прекрасный день до схватки между двумя партиями? Не угрожают ли Стандарт-Айленду смуты, мятежи, революции? Хватит ли у губернатора Сайреса Бикерстафа твердости, чтобы сохранить мир между Капулетти и Монтекки плавучего острова?..»
Конечно, угрожают.
Судьба Стандарт-Айленда плачевна.
«Построить такой огромный искусственный остров, остров, свободно плавающий по всем морям и океанам, не значит ли это перейти границы, определенные человеческому гению? Дозволено ли человеку, который все еще не властен над ветрами и течениями, так необдуманно посягать на права Творца?»
26
В 1895 году лондонский «Журнал странностей» напечатал статью журналистки Мэри А. Бэллок «Жюль Верн у себя дома».
«Многие думают, что все мои произведения — чистейшая импровизация, — рассказал журналистке Жюль Верн. — Какой вздор! Я не приступаю к работе, пока не проясню для себя финал будущего романа. В голове всегда держу не менее полудюжины возможных схем и очень большое значение придаю именно развязке. Сами понимаете, если читатель задолго до финала может угадать, чем все кончится, такую книгу не стоит и писать…»
Мэри А. Бэллок была одной из немногих, кто увидел знаменитую картотеку.
Пускать чужих людей в кабинет писатель очень не любил. Но английской журналистке было позволено подняться по узкой винтовой лестнице, а потом пройти по неширокому коридору, стены которого были увешаны географическими картами. Книжные шкафы занимали все четыре стены кабинета, и в одном из них Мэри А. Бэллок увидела аккуратные дубовые ящички. В определенном порядке в них размещались карточки определенного формата. Все они распределялись строго по темам, а когда таких карточек собиралось много, писатель вкладывал их в специальные бумажные обертки. Получалось что-то вроде множества небольших тетрадок.
Кстати, в кабинете Жюля Верна журналистка увидела не только научные книги.
Среди изданий, посвященных гидрографии, геологии, ботанике, зоологии, политике, биологии, астрономии, истории и, понятно, географии, Мэри А. Бэллок увидела и прекрасно изданные томики Гомера, Монтеня, Вергилия, Шекспира, Мольера, Купера, Вальтера Скотта. На то, что это не просто коллекция, указывали потертые переплеты…
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.