Жуков. Портрет на фоне эпохи - [2]

Жуков жил среди этих противоречий и этих вопросов. Он видел армию, его армию, заподозренную в измене, а потом расстрелянную Сталиным в 1937 году. Он чувствовал, как этот инструмент, возведенный в ранг «фабрики по созданию советского человека», дает трещины под давлением соединившихся вместе социальных, национальных и политических проблем, порожденных жестокостью сталинской системы. В 1941 году эта армия едва не развалилась под ударом германской военной машины и чуть не растаяла из-за дезертирства не желавших сражаться солдатских масс. Жуков был человеком, который, больше, чем кто бы то ни было другой, исключая Сталина, предотвратил окончательный ее развал. Парадокс в том, что тот же самый человек несет основную – после Сталина – ответственность за разгром 1941 года. Начиная с весны 1942 года он также является одним из главных творцов нового компромисса между партией и армией. За это уникальное свое положение в советской истории он дважды заплатит опалой, унижениями, отрицанием его огромной роли в истории.

Первая часть настоящей работы охватывает период с 1896 по 1940 год. Ее главы рассказывают о пути, пройденном сыном крестьян и сельских ремесленников, бывшим учеником скорняка, задирой, любителем женщин и вкусной еды, который стал царским солдатом, а затем красным командиром. К концу этого периода Жуков – сильный тактик, который летом 1939 года, буквально накануне начала Второй мировой войны, выигрывает важную битву у японцев, которая становится первым за долгое время поражением одной из двух мощнейших азиатских держав.

Вторая часть посвящена советско-германской войне 1941–1945 годов – Великой Отечественной войне, как ее называют русские. В ней мы пытаемся понять кажущийся парадоксальным произошедший в ходе ее взлет Жукова до самых высших командных постов. Как человек, чей образовательный багаж был равен западной начальной школе, смог победить сливки германского военного истеблишмента, не имевшего себе равных по профессионализму и опыту во всем мире? Как Жуков, с трудом способный написать без орфографических ошибок четыре фразы, сумел управлять сложным механизмом современной войны, руководить на территории Советского Союза, Польши и Германии операциями, в которых было задействовано в два или три раза больше людей и техники, чем соберут союзники в Нормандии? Здесь нам придется коснуться реабилитации советской военной школы – «оперативного искусства»,  – предпринятой двадцать лет назад американскими военными историками Дэвидом Гланцем и Джейкобом Киппом и продолжаемой молодым французским исследователем Бенуа Бианом. Их настойчивость в раскрытии советского оперативного искусства позволила совершенно изменить видение боевых действий на востоке. Советская армия победила врага не только благодаря своей численности и массе техники. Она превосходила его и интеллектуально, и идеологически – и в практике, и в средствах претворения этой идеологии в жизнь,  – невзирая на постоянную нехватку техники и людей, на недостатки тактики. Эта реабилитация затрагивает также и Сталина как военного вождя; мы проследим тесные отношения, существовавшие между ним и его лучшим полководцем. Мнение Жукова о хозяине Кремля кажется нам первостепенным по важности для понимания огромных ошибок Сталина и его достоинств, которые он направил на дело достижения победы. Это мнение высвечивает вопрос, затемненный осуждением сталинской системы и личности самого диктатора.

Третья часть посвящена 1946–1974 годам. В ней мы увидим Жукова изгнанного, преследуемого, потом понемногу реабилитируемого до смерти Сталина, а после нее внезапно взлетевшего вверх так высоко, что стал первым профессиональным военным – членом политбюро партии. Мы проанализируем итоги его деятельности на посту министра обороны, его участие в венгерских событиях 1956 года, причины его падения в 1957 году и новую опалу. Широкой публике мало известна его роль в десталинизации, в политической борьбе середины 1950-х годов, его решающая поддержка Хрущева. При Сталине и при Хрущеве он постоянно сталкивался с дилеммой: до какого момента армия и партия могут оставаться раздельными структурами, при этом не отдаляясь друг от друга? Его жизненный путь прекрасно иллюстрирует изменения советской политики с 1940-х до середины 1970 годов. Его имя несколько раз вымарывалось из учебников истории, вываливалось в грязи, его победы приписывались другим.

Свои победы Жуков одержал с очень несовершенным инструментом, который, априори, не мог мериться силами с вермахтом. Офицерский корпус Красной армии (строго говоря, с 1918 по 1940 год в Красной армии не было ни офицеров, ни генералов, и сами эти слова считались контрреволюционными. Официально офицеры и генералы назывались командирами. Не существовало даже личных воинских званий, а только должности: комполка, комэск и т. д. Персональные воинские звания были введены в РККА в 1935 году. Генеральские звания появились в 1940 году, слово «офицер» вернулось уже в ходе Великой Отечественной войны, в 1943 году. Но для удобства читателей мы сохранили наименование «офицеры» и «генералы» применительно к красным командирам 1920 – 1930-х годов.  –