— Тьфу на вас, — пробормотал я и скрылся в комнате.
— Раздолбаи, зубоскалы, — бормотал я, расчищая место для занятий с палочкой. Было подспудное ощущение, что жить спокойно они мне не дадут.
Раскрыл книжку для дошколят, выбирая первое заклинание, которое там было — Люмос, судя по описанию, простейшее и наиболее «безотказное» заклинание, не слишком требовательное к точности исполнения. Внимательно прочёл вводную часть, опуская «воду» для десятилетних, уяснив, что движения палочкой надо делать, во-первых, плавно, без сильных рывков, а во-вторых, достаточно быстро, и залип на картинке со схематично обозначенной рукой с палочкой, выписывающей основу заклинания. И вот тут мне повезло, что картинка была статичной, не анимированной, траекторию движения палочки показывала тонкая линия, образовывающая рисунок, смахивающий на японские иероглифы или, скорее, на знак рунического письма.
Рунического письма… И тут меня торкнуло, что все эти: взмахните палочкой вверх, подвернув кисть, поведя справа налево и так далее — просто способ палочкой как бы написать «руну» в воздухе, составить основу заклинания. Своеобразными чернилами для «письма» по воздуху является, похоже, сама магия волшебника, истекающая с кончика палочки.
Логично предположить, что вербальная компонента отвечает за магическое напитывание руны для активации заклинания, а короткое «Люмос» просто отмеряет некоторую порцию магической силы, которую маг рефлекторно подаёт в палочку. Вот и ответ на вопрос о невербальных заклятиях: на определённом уровне мастерства маг может сознательно отмерять необходимую порцию магии для активации заклинания без привязки к какому-либо слову.
Взяв палочку в руку, выписал в воздухе хитрую петлю и произнёс: «Люмос», — и ожидаемо ничего не получил, но не расстроился, у меня не было причины считать себя Марти Сью, которому сходу удаются самые сложные заклятия наподобие Финдфайр. Несколько раз медленно в воздухе повторил начертание руны, затем быстрее, ещё быстрее. Когда, наконец, движение стало непринуждённым, коротко рявкнул: «Люмос!» — и чуть не завизжал от восторга, когда на конце палочки засветился вожделенный огонёк.
Да, мать вашу, да, я волшебник, йо-хо-хо, разрази меня Мерлин. Смех мой потихоньку начал преображаться в зловещее похохатывание начинающего Тёмного Властелина.
Но тут мои занятия прервал усиленный магически голос матушки:
— Дети, завтракать!
Я засобирался, пора было ознакомиться, что подают в сём славном клоповнике съестного.
То ли я такой тормоз, то ли все уже ждали внизу, но за стол я сел самым последним. Одно хорошо — гадать, где там моё законное место, не пришлось. Единственный свободный табурет, в общем-то, выбора не оставлял.
— Всем привет, кого не видел! — после сегодняшних успехов в освоении палочки энтузиазм меня просто распирал, и я забыл про данное самому себе слово «не выделяться». О чём, спустя мгновение, остро пожалел.
Штирлиц, наверное, никогда не был так близок к провалу. Выпученные глаза домочадцев и полнейшая тишина набатом ударили по моим нервам, нужно было срочно исправлять положение.
— Ну, это, — я шумно сморкнулся и вытер пальцы о скатерть, — давайте жрать уже, что ли, — и поскорее уткнулся в тарелку, быстро-быстро начав работать ложкой, не забывая чавкать и с шумом всасывать суп с ложки.
Украдкой бросив взгляд поверх тарелки, мысленно выдохнул, все вроде отмерли и перестали таращиться на меня, приступив к еде, и уже я принялся ненароком разглядывать сидящих за общим столом, уделяя внимание тем, кого ещё не видел.
Чарли сидел рядом с мамой и был натуральным рокером, в косухе с цепями, рыжие волосы были стянуты в пучок.
За ним Перси, прямой, будто в задницу кол вставили, и старается есть по приличиям, даже ложку держит правильно, а не как я, зажав в кулаке. Точно, он же, наверное, уже не студент, а вполне себе работник Министерства — положение, однако, обязывает. Хотя вон папаня тоже министерский, а манерами себя не утруждает, и да, всё с той же газетой, одним глазом туда, одним в миску.
А напротив меня сидела Джинни. Ну что сказать, ну рыжая, но сама по себе какая-то никакая, конечно ей сейчас лет тринадцать, с виду. Но вот смотрю на неё — и вертится в голове слово: замухрышка. И что в ней Поттер только нашёл, непонятно.
— Мальчики, а что это вы там все шушукаетесь? — неожиданно в мои размышления ворвался резкий голос Молли.
— Мам, да мы только будущий финал Чемпионата по квиддичу обсуждали. Это же так здорово, что он будет проходить у нас и уже так скоро! — хором ответили близнецы, к которым она и обращалась, да ещё с таким подкупающе-наивным выражением лица, что им просто-таки хотелось верить. Ага. Нет, я, в принципе, верил, что темой разговора был как раз Чемпионат, но только в разрезе будущего материального обогащения. Двое из ларца до денег всегда были жадными. Спасало их в моих глазах только то, что к этому вопросу они подходили с изрядной выдумкой и предприимчивостью.
И да, внутренне я маленько подуспокоился. Наконец-то сориентировался во времени. Скоро финал чемпионата, а значит не за горами четвёртый курс и Турнир трёх волшебников. И то хлеб.
