Жрица Смерти - [9]

Ах, да, точно, спать.

После долгого молчания, он добавил:

— А, ну да, я разговариваю с Карой Маккаллоу, которая спит до обеда и не только в свой выходной.

Раннее я задумывалась о том, что единственная вещь, которая объединяет меня и Капитана— сарказм. Чистый, прирожденный сарказм.

— У вас, что-то очень срочное? — монотонно спросила я, закрыв глаза.

— Да, от меня требуют полный отчет о двенадцати убитых, и задают вопрос, почему мы не можем поймать убийц целый месяц! Не знаешь почему? — Прищурившись, я открыла глаза, и посмотрела на распахнутое окно. Оно всегда было открыто, это привычка выработалась, когда я жила еще с бабушкой, она всегда открывает окно, говоря, что ей чертовски душно, а теперь я стала такой.

— Извините, но не мы работаем над этим делом, а другие сотрудники, ко мне-то какие претензии, так еще и в шесть часов утра?

— Сегодня я жду отчета по раскрытому делу!

— Хорошо! Но я-то здесь при чем? — немного повышая тон, спросила я.

— Маккаллоу, до тебя всегда так туго доходит или только с утра?

— Второе! — Упав на подушку и прикрыв глаза свободной рукой, я поняла, что у меня отнимают выходной. И не в первый раз!

— Не перебивай! Я по-другому построю предложение. Сегодня, я жду от тебя и Громова, полный отчет по делу. По раскрытому делу. — Мужчина прокашлялся и что-то невнятное ответил человеку, который по видимости находился рядом.

— Вы на работе? — Скорчившись, спросила я.

— Да, Маккаллоу, отдел работает с шести утра, можно было запомнить за два года работы. Всё, жду вас! Громову уже позвонил, он с полным энтузиазмом и восторгом, готов выложиться на все сто процентов.

— Это снова сарказм?

— Нет!

Начальник положил трубку, а я, захныкав, спряталась под одеялом и, помолившись о полном одиночестве и покое, отправилась в душ.

Подойдя к кровати и вытирая мокрые волосы полотенцем, я наклонилась к телефону, что лежал на кровати с загоревшимся экраном.

Разблокировав его, я увидела одно непрочитанное сообщение:

Алекс

«Привет, я уверен, что Фадеев тебя уже разбудил, так что буду ждать тебя у дома».

Выдохнув, и отчаянно вобрав воздуха, я напечатала ответ:

Кара

«Хорошо, через 15–20 минут буду готова».

Честно признаться, я полностью уложилась в заданное время и, с облегчением закрыв дверь на ключ, отправилась вниз по лестнице.

Выйдя на улицу, я почувствовала резкий запах недавно скошенной травы. По-моему мнению, это был самый прекрасный запах на всем белом свете.

Не считая запаха новых книг, кофе, ацетона, краски, ученической замазки и, конечно же, одеколона Алекса. Посмотрев вперед, я увидела знакомую машину и отправилась к ней.

Пристегнувшись, я только обратила внимание на Александра. Прислонившись к окну, он тихо сопел, со сложенными на груди руками.

На нём была черная рубашка с закатанными рукавами, которая была заправлена в классические, темно-синие брюки, с таким же ремнем. Несколько расстегнутых пуговиц, раскрывали обзор на ярко выраженные ключицы и серебряный кулон, сделанный в форме кленового листа, который он никогда не снимал. Как-то раз, он рассказал мне о нем.

Его носила мама и перед смертью, отдала его ему, и с десяти лет, он его носит, так и не снимая.

На левой руке у него часы, но в первую очередь, мое внимание всегда направлено на его правую руку, на которой татуировка, что полностью закрашивает кожу в черные и темно-синие цвета. Картинка странная и немного специфическая: черный змей, который полностью обвивает его руку, от него исходит темно-синий дым и несколько надписей на латыни. Я никогда не интересовалась переводом этих фраз, просто знала, что они со смыслом.

Я аккуратно прикоснулась к руке парня, из-за чего он, проснувшись, слегка вздрогнул. Алекс открыл глаза и увидел меня. На его лице тотчас появилась улыбка.

— Доброе утро, — промычал Александр и вцепился в руль.

— Оно не может быть добрым, если тебе в шесть утра звонит твой саркастичный начальник, — поджав губы, ответила я и отметила тот факт, что Алекс пристегнут.

— Согласен.

Он вставил ключ в зажигание, и мы тронулись.

— Он сказал, что ты был безумно рад тому, что нам передали дело, и его надо раскрыть сегодня же, так еще и успеть написать отчет.

— Эм-м. — протянул молодой человек и засмеялся.

— Что смешного?

— Когда он мне позвонил, я просто слушал и ничего не говорил, пытаясь снова заснуть и лишь периодически мыча в ответ. Единственное, что я услышал — это «Доброе утро! Двенадцать убитых! Морозов и Клюшкин — Идиоты! Идиоты! Идиоты! Работать! Сегодня! Кара!». В ответ на искаженный голос и мимические изображение я засмеялась, расслабляясь в сидении.

— Вау! Нет, у меня было мягче. Намного. Лишь малое упоминание о том, что я много сплю и не знаю, со скольких работает отдел, и что «мы» должны раскрыть дело, которое не могут раскрыть другие.

Алекс улыбнулся, а мне на душе стало невероятно тепло и радостно, словно лучи солнца попадали на лицо, мягко согревая и принимая в свои объятия. Мне он нравился так сильно и так долго, что я буквально теряла голову от любого его жеста. Кожа покрывалась мурашками, сердце стучало невыносимо быстро, а его стук был таким громким, что мне казалось, что не я одна его слышу. Мягкое покалывание и трепет чего-то живого заставляли воздух забиться где-то в горле и от этого кружилась голова.