— А-а… давайте сначала определимся с постами?
После того, как Харуюки был определён в комитет, ему прислали ещё один документ. В нём значилось, что сегодня им нужно было сделать две вещи. Первое — определить, кто будет председателем комитета, а второе — почистить клетку. После того, как они закончат, все члены комитета должны будут подписать файл журнала и отправить его на сервер. И только после этого они смогут пойти домой.
Плачевное состояние сарая явно намекало на то, что уборка будет не из лёгких, и Харуюки хотелось решить в первую очередь организационный вопрос, чтобы расправиться хоть с одной из задач. Но все они молча стояли уже несколько секунд, и никто из них не произносил заветное: «Председателем буду я». Руководящий пост в комитете положительно сказывался на оценках и давал плюс при поступлении в старшую школу, и многие школьники стремились записать в свое резюме строчку вида: «Председатель такого-то комитета».
Но… с другой стороны, поскольку никто из них не пришел в этот комитет по своей воле, было очевидно, что никто из них за этой строчкой и не гнался. Харуюки прождал секунд пять и, убедившись, что никто не собирался вызываться, вяло улыбнулся и сказал:
— Тогда… можно я буду председателем?
Харуюки мысленно отругал себя за то, что слова его прозвучали так неуверенно. В ответ на лицах парня, удивительно загорелого для школьника, не посещающего секций, и девушки с аккуратно завитыми волосами проскочило облегчение, и они дружно кивнули.
— Хорошо.
— Пожалуйста.
Они дружно открыли окно комитетов и подтвердили кандидатуру Харуюки как председателя. Начиная с этого момента, Харуюки стал известен в локальной сети как председатель комитета по уходу за животными.
Заодно Харуюки увидел на странице комитета имена своих коллег. Парня звали Хамадзима, а девушку — Идзеки. Поскольку комитет состоял всего из трёх человек, других руководящих должностей в нём не предусмотрено.
«Если всё так просто, то лучше бы я в начале четверти записался добровольцем в библиотечный комитет», — подумал Харуюки и взмахом руки закрыл окно. Одно дело они сделали, но впереди было самое главное и самое сложное — уборка клетки.
Харуюки вновь окинул взглядом клетку. Теперь он заметил, что грязными в ней были даже стены, а уж скопившиеся на полу листья наверняка потребовали бы немалых усилий. Этот слой был с полметра высотой, и без инструмента здесь явно делать было нечего. В документе, который он получил, было сказано, что при необходимости у них был доступ к складу во внутреннем дворе.
— Так, для начала нам понадобятся метла и совок… я схожу принесу, а вы подождите, — пробубнил Харуюки, а затем побежал в сторону внутреннего двора, находившегося с другой стороны корпуса 2.
Когда он проделывал похожий маршрут в первом классе средней, вынужденный покупать булочки своим обидчикам, в спину ему неслось: «Живее! Живее!». Харуюки вновь поблагодарил судьбу за то, что теперь он хотя бы бежал в тишине.
Когда комитет приступил к, собственно, уборке, оказалось, что всё намного хуже, чем они представляли.
Сухие листья смести метлой несложно, но сезон дождей гарантировал, что так просто они не отделаются. Кроме того, листья не убирали уже несколько лет, и те, что были внизу кучи, уже начали перегнивать и липнуть к полу.
Старомодная метла (сделанная, впрочем, не из натурального бамбука, а из похожего на него пластика) лишь скребла по ним, не в силах передвинуть. Нижний слой уверенно держал оборону.
Провоевав минут двадцать, девушка по имени Идзеки не выдержала:
— А-а, бли-ин, у меня и руки, и поясница боли-ит!
— У-ха-ха, ты говоришь, как старуха, — высмеял её Хамадзима и тут же получил в свою сторону свирепый взгляд. Окажись на его месте Харуюки, эти глаза заставили бы его окаменеть.
— Не беси меня. И вообще, чё ты метёшь там, где я уже прошлась? — более озлобленным голосом произнесла она.
Хамадзима тут же цокнул языком и добавил:
— Молчи лучше. Ты, вроде бы, только листья таскаешь. Отлыниваешь — так не возмущайся.
— Чё? Ты про что вообще? И как ты со мной разговариваешь?
Слушая, как диалог его коллег становится всё более раздраженным, и продолжая скрести метлой, Харуюки начал обливаться потом. Он понимал, что дойти может и до драки, но не знал, пытаться ли ему разнять их, или лучше спрятаться, пока не поздно. Нерешительность сковала его так, что он не мог не то что открыть рта, но и поднять голову.
«Стоп. Неважно, по какой причине, но я вступил в комитет по уходу добровольно. Более того, я вызвался быть его председателем. А значит, я обязан вести себя с ними строго и не допускать такого.»
— Э… эй! — осмелев, воскликнул Харуюки.
Готовые взорваться Идзеки и Хамадзима дружно повернулись к нему.
— Так… — Харуюки вздохнул, собрался с силами и как можно увереннее произнес, — Судя по всему, до окончания школьного дня мы не успеем… поэтому вы можете расписаться в журнале и идти. Я для вида пока останусь здесь…
Прошла минута.
Его коллеги с сияющими улыбками поблагодарили его и уже успели ретироваться. Оставшись в одиночестве на маленьком заднем дворе, Харуюки протяжно вздохнул.
Если честно…
