Жрец поневоле-1 - [8]

Из слов учителя нам стало известно, что где-то в мире есть клан рыжеволосых людей, называющийся «Узумаки», представители которого могут нарисовать на плоской поверхности практически любую технику ниндзя. Кроме того, они научились создавать из чакры разные барьеры, связывающие цепи, одним прикосновением могут оставить на коже символ, лишающий возможности управлять своей внутренней энергией, или даже обездвиживающий знак. А еще, мастера печатей, (так себя называют Узумаки), способны помещать трехмерные предметы, в бумажные листки.

На вопрос, «почему эти Узумаки, раз они такие сильные, все еще не правят миром?», наставник криво усмехнулся, и перечислил целый ряд недостатков клана рыжеволосых. Главной слабостью мастеров печатей, старик считал их отвратительную чувствительность к чужой энергии, из-за чего они часто попадают в засады. Многие враждебные кланы, специализирующиеся на сражении при помощи дальнобойных стихийных техник, просто не дают приблизиться, что бы использовать весь потенциал печатей. Так же, не смотря на огромные запасы чакры, силу и выносливость, эти люди весьма податливы для воздействий иллюзиями. Да и почти у каждого иного клана, есть своя сильная сторона, способная компенсировать преимущества воинов Узумаки.

— А в следующий раз, я кратко поведаю вам о кланах, владеющих необычными стихиями, после чего, на некоторых из них мы остановимся более подробно. — Заканчивая лекцию, заявил учитель.

Вот так, постепенно превращаясь в тренированные «машины смерти», мы узнали о мире, и таких кланах как Юкки, (повелители льда), Сенджу, (научившиеся управлять ростом растений), Абурами, (люди живущие в симбиозе с насекомыми), и еще о многих других. Отдельно следует упомянуть об обладателях необычных глаз, Хъюга и Учиха, (первые могли видеть на триста шестьдесят градусов вокруг себя, но не владели стихийными техниками, а вторые с одного взгляда копировали движения противника, и могли повторить увиденные техники).

После получения подобной информации, мне стало очень неуютно, ведь наш клан, (в сравнении с «монстрами» силу которых признают все соседи), кажется совсем маленьким и слабым. Но это возымело и положительный эффект, так как за тренировки, и я, и прочие ученики, взялись с удвоенным энтузиазмом.

* * *

Взмах, взмах, еще один… попытка ударить железным шаром в навершии, но водный клон ненавистного старика, мерзко ухмыляясь, нарочито лениво уклоняется от всех попыток его достать. После двадцатого по счету тычка палкой, изображающей меч противника, бросаюсь вперед и резко остановившись, используя инерцию движения, «выбрасываю» руку сжимающую рукоять меча вперед.

От рывка, последовавшего сразу за выпадом, суставы жалобно хрустнули, а по всей конечности прокатился приступ острой боли. Клон учителя, которого по всем законам справедливости должно было пронзить насквозь, безмятежно замер… стоя прямо на острие клинка.

— Ну, так тебе лучше видно мои ноги? — Насмешливо спросил старик, и больно ткнул палкой мне в лоб. — Неужели это все, чему я смог научить тебя за все эти месяцы?

— Грр! — Пускаю в оружие чакру ветра, но клон в последний момент успевает совершить сальто, отпрыгивая назад.

Только вот я не собираюсь давать ему возможность приземлиться, и до максимума разогнав свое восприятие, изо всех сил напрягая мышцы, бросаюсь вперед, и наношу очередной удар параллельно земле. Копия мастера почти смогла уклониться, но кончик клинка все же задел руку, заставляя воду потерять облик человека и расплескаться.

— Двадцать один — один. — Хмыкнул наблюдавший за боем учитель. — Еще немного, и ты выйдешь за границу в двадцать пропущенных ударов.

— Простите учитель. — Виновато опускаю голову.

— Ты еще не чувствуешь меч, как продолжение своего тела, но это скоро пройдет. — Попытался утешить меня наставник. — Но для этого, нужно намного больше практики. Так что, продолжим.

Несколько молниеносно сложенных «фиг», и рядом с учителем появляется его точная копия.

Я поудобнее взялся за рукоять меча, и попытавшись отрешиться от внешнего мира, бросился вперед…

* * *

Наша команда, (пять старших учеников), стоит за пределами деревни. Мы вооружены удобным и привычным оружием, одеты в серые рубахи и черные штаны, на ногах сандалии на тонкой подошве.

Мне недавно исполнилось одиннадцать лет, (хотя выгляжу я на все шестнадцать), и сейчас меня ожидает первое настоящее испытание в бою. Напарники, (четыре парня, младшему из которых исполнилось одиннадцать полгода назад), уже далеко не в первый раз покидают деревню, а потому почти не нервничают.

Вот из-за угла появился молодой мужчина, одетый в кожаную куртку и свободные штаны. На его плече висит ремень от ножен с кривым мечом, но не смотря на внешнюю беспечность, взгляд выдает собранного опытного воина.

— Ну что, молодежь, заждались? — Спросил сегодняшний командир нашего отряда.

— Никак нет. — Хором отозвались мы.

— Пфф, опять старик запугал своих учеников… — Мужчина почесал затылок левой рукой. — Ну да ничего, я из вас сделаю нормальных людей.

«Только мне стало непосебе от этого обещания?».

Оглянувшись на напарников замечаю, что они напряглись и готовятся рвануть в россыпную.