Жребий окаянный. Браслет - [19]
Ветер ревет и свищет, гоня мимо него снежные заряды. Черное ночное небо, едва подсвеченное тонким серпом полумесяца, все исчеркано снежно-белой штриховкой. Валентин до того окоченел, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Он лежит, привалившись спиной к какой-то стене, и ветер уже намел вокруг него приличный сугроб. «Снег – это хорошо, – думает Валентин. – Он поможет мне согреться. Когда меня полностью занесет толстым слоем снега, мне станет хорошо, тепло». Глаза его смыкаются, он уже не видит этой черноты частых белых линий, стремящихся в бесконечность. Метель перестает визжать, реветь, грохотать. Она теперь лишь поскуливает, как заблудившийся щенок, и ласково шепчет Валентину в уши: «Спать… Спать… Спать…» Валентин чувствует, что засыпает, и тут откуда-то в мозгу всплывает парадоксальная мысль: «Сон внутри сна. Это интересно. Как матрешка. Меньшее в большем. Воображаемое в сущем. Но если сон во сне, то что здесь воображаемое, а что сущее?» А метель, успокаивая и умиротворяя, продолжает насвистывать ему свою колыбельную, ненавязчиво предлагая забыться, впасть в нирвану покоя и перестать задаваться дурацкими вопросами, не имеющими ответа. Но тут до его слуха доносится звук. Какой-то посторонний, неправильный, совершенно не соответствующий уже ставшему привычным метельному звукоряду. Это звон. Похоже не на колокольчик, но и не на колокол. А как будто кто-то увесистой связкой ключей звенит, преднамеренно потряхивая ею при каждом шаге. Звон становится все ближе…
– Эй, паря! Живой ли?!
Валентин открывает глаза и соображает, что вернулся из второго сна в первый. Ревет все та же страшная метель, но теперь перед ним лицо склонившегося человека. Ветер растрепал его волосы и бороду, набил их снегом, оледенил, и теперь человек напоминает сказочного льва со снежно-ледяной гривой. Он был странный, очень странный, этот человек. В такую-то метель, в такой-то жуткий холод он был одет явно не по погоде: в черный широкий балахон, прикрывающий ноги только до середины голени, а ниже… Ниже были голые ноги без какого-либо подобия обуви на них. Но самым странным было даже не это. На груди у человека висел огромный железный крест. Скорее, это правильнее было бы назвать не крестом, а большой, толстой пластиной, у которой были выбраны углы, что делало ее похожей на крест. Здоровущая железяка эта была подвешена на цепи чуть потоньше якорной. Причем цепь не висела на шее у человека, а шла за спину, опускаясь почти до самой земли, и уже оттуда поднималась к нижней части креста. Дополнялось это скобяное великолепие поясной цепью, обернутой вокруг талии несколько раз и не позволяющей необычному нагрудному кресту свободно болтаться.
Человек присел на корточки, и цепь, быстро складываясь в две железные горки, весело зазвенела.
– Эй! Если жив, похлопай глазами! – Он приложил пальцы к Валентиновой шее, пытаясь, видимо, нащупать пульс. Пальцы у него были такими горячими, будто он не рассекал почти голышом по улице, обвешанный заиндевевшим железом, а только что выскочил из жарко натопленного салона своего автомобиля.
Валентин несколько раз закрыл и открыл глаза, одновременно подумав: «Сумасшедший какой-то. Шел бы себе мимо… Скоро снег заметет, укроет меня, как пуховым одеялом, и станет мне хорошо, тепло…»
– Эй, ты не спи! Не то замерзнешь и околеешь под чужим забором, аки пес бездомный. Ну-ка, поднимайся, паря.
Человек тормошил Валентина, заставляя его подняться, а метель все так же выла, ревела, стонала. «Какой мерзкий сон, – подумалось Валентину. – Когда же он наконец кончится?» Теперь его уже не интересовало ни меньшее в большем, ни воображаемое в сущем. Ему хотелось лишь одного – наконец проснуться и не слышать больше этих жутких завываний, не чувствовать этого ледяного ветра, колющего острыми иголками его окоченевшее от мороза тело.
Человек оставил попытки растормошить Валентина и заставить подняться на ноги. Ухватив его за грудки, одним рывком он вырвал его из сугроба и бросил себе на плечо. Кряхтя и отдуваясь, он поднялся во весь свой немалый рост и, придерживая одной рукой висящее у него на плече тело, зашагал в ту сторону, откуда только что пришел. Идти ему пришлось недолго – всего лишь квартал, он уткнулся в кованую решетку церковной ограды. Шаг за шагом, он добрел почти до самых церковных ворот, запертых в столь неурочный час на огромный замок, висящий на опутывающей створки цепи.
Рядом с воротами, за решетчатой оградой, стояла сторожка привратника. Человек подобрал свою цепь, намотал ее на кулак и что есть сил заколотил в стену сторожки. В ответ раздался хриплый лай, и почти тут же из-за сторожки к ограде выскочили два огромных кобеля. Они с таким остервенением бросились на человека, что железные прутья решетки, казалось, недолго выстоят под этим бешеным напором.
– Эй, привратник, – закричал человек. – Выйди наружу! Тут добрым людям нужна твоя помощь!
Наконец из-за сторожки показался разбуженный сторож. Высоко подняв над головой зажженный фонарь, он пытался рассмотреть того, кто осмелился среди ночи ломиться в храм Божий. Но резкий, порывистый ветер раскачивал фонарь из стороны в сторону, и скудный желтый луч, даваемый им, так же скакал с места на место, никак не желая останавливаться на ночном госте.
Если тебе немного за двадцать, ты только что вышел на дембель и еще не придумал, чем бы тебе заняться, то почему бы не дать согласие на предложение симпатичного незнакомца и не ввязаться в небольшое приключеньице, сулящее моральное удовлетворение и неплохие дивиденды? Только потом не удивляйся, если небольшое приключеньице окажется смертельной схваткой с могущественнейшим тайным орденом, с которым ты останешься один на один, а для того, чтобы выжить, тебе придется отправиться в далекое прошлое. И это прошлое совсем не похоже на то, чему учили тебя в школе.
Москва. 2015 год. В городе происходят странные и зловещие события: неизвестная болезнь, от которой гибнет все больше и больше людей, грозит превратиться в эпидемию, а Москва - в изолятор. В это же время группа людей пытается добраться до острова на Волге, где может быть вакцина от смертельного недуга. Начинается настоящая игра на выживание, турнир, в котором победитель получит все, а проигравший погибнет.
Наш современник, заброшенный в шестнадцатый век, не только выжил, но и неплохо там устроился, став одним из богатейших людей государства. Но останавливаться на этом он не имеет права. Вот и приходится лезть в политику, втираться в царское окружение. А один день, проведенный в этом серпентарии, можно смело засчитывать за десять. Но и здесь вроде он начал осваиваться: мало того что убить себя не дает, так еще умудрился самого Малюту Скуратова завербовать. Да и молодой царь почти что в друзьях у нашего героя.
Новый роман Алексея Фомина «Затон» о двух парнях и девушке, о дружбе, о любви, о верности, о предательстве. О поисках старинного клада на затопленном пароходе, о грехах отцов, за которые приходится расплачиваться детям. Но какое отношение ко всему этому имеет человек по имени Сосо?А может, этот роман о дьяволе? В некотором роде это антитеза булгаковскому «Мастеру». Пантелеймон из «Затона» более каноничен, чем Воланд. Он может прельщать, соблазнять, но не может заставить. Это роман о добре и зле, о выборе, который делает сам человек.
Могущественный враг предпочитает действовать исподтишка? Ответь ему тем же! Только будь еще хитрее. Найди его и бей наверняка! Бывший студент Саша Ракитин вынужден вновь отправиться в непредсказуемый мир русского Средневековья, ведь у него там осталось множество незаконченных дел. И важно не просто выжить и обустроиться в этом мире придворных интриг, постоянных стычек, больших и малых войн, но и разыскать своего главного врага.
Радуга — это прекрасное природное явление, которым любуются издали. Когда же ты вынуждена жить в таком мире, картинка уже не кажется такой замечательной. Хорошо, что друзья рядом и всегда помогут. И ты им тоже. Ах, где мой уютный домик у моря?
Продолжение приключений попаданцев в начале ХХ века.
Это вторая книга о путешествии Дениса Архипова и его морпехов в «Ином мире». О путешествии, которое никогда не должно было случится и, которое, вероятно, закончится там. Ребята ещё не подозревают, что зло не заметно подкрадывается с каждым днём всё ближе. То, с чем сталкивались морпехи раньше, окажется легким неприятностями. Их ждёт нечто, что невозможно увидеть или ощутить. Оно преследует свои цели, главная из которых смерть.
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… …до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моем теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От нее спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины — все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший темный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо.
Молодой студент волей судьбы или, скорее, после смачных затрещин от одного быдла попадает в другой мир. И если бы ему дали нормальное, взрослое тело, но нет. Высшие силы, создатели, демиурги закидывают его в маленькое, хлипкое тело человеческого детеныша. Ооо, это полный мрак, но гг не отчаивается. Сжав свои стальные яйца покрепче, он растет, развивается и, благодаря своей неимоверной любознательности, узнает окружающий, чуждый для него мир. На его пути будут встречаться кровожадные ихоры, чудовищные зазывалы и множество других ужасающих монстров!ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Произведение перегружено инвективной лексикойПри создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
Получить шанс на вторую жизнь недостаточно, нужно ещё и прожить её по новому. Доказать себе и той силе, что дала возможность вновь вспомнить себя, что ты готов измениться, готов идти другой дорогой, готов плыть против течения, готов встать на Вечный Путь.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…