Жребий брошен - [4]

Шрифт
Интервал

Будь у Фульвии умная, добродетельная подруга, тетка, дядя или хоть предмет любви – она могла бы сделаться хорошей женщиной вследствие мудрых советов, но такой возможности она была лишена. Порядочные люди чуждались семьи Клодия, как проказы, и клеймили ее прозвищем гнезда всяких пороков вполне заслуженно.

Встречаясь с Фавстою и другими знатными матронами, Фульвия видела от них только косые взгляды и слышала неохотные ответы на старания вести беседу. Сначала это повергло ее в глубокую скорбь, а потом, мало-помалу, вызвало непримиримую вражду ко всем, кто не принадлежит к компании ее мужа и золовки, которых она искренне ненавидела, но сблизилась по необходимости и привыкла к их образу жизни. В ее сердце зародился червь и стал точить его денно и нощно – червь властолюбия и мстительности. Ум Фульвии стал питать и ласкать этого червя, все ее думы стали лелеять одну мечту, что настанет время, когда она воздаст гордым матронам за их презрение сторицей. Не имея возможности мстить им открыто, Фульвия выискивала малейшие поводы, чтобы насолить чем-нибудь тайком.

Матроны терпели от нее оскорбления, не подозревая, кто наносит их, чей ум изобретал и чей язык разносил по городу при всяком возможном случае нелепую клевету и басни о чести их. Всегда они считали виновником кого-нибудь другого, потому что Фульвия, выгораживая себя, умела находить козлов отпущения. По большей части таким «козлом» являлся ее муж. Клодий сделал то или другое, говорили в Риме, а о том, кто внушил бесхарактерному пьянице это, кто толкнул его – не догадывались. Фульвия была слишком хитра, чтобы выставить по неосторожности себя героиней скандала.

Увидав, что причиной ее падения с носилок был гладиатор Фавсты, а затем и саму Фавсту с ее насмешливой улыбкой, Фульвия отдалась пароксизму бессильной злости, призывая всех богов в свидетели ее клятвы, что гордой матроне это даром не пройдет. Сверкая своими налившимися кровью глазами, как голодная тигрица, женщина готова была сорвать свою злобу на ком придется, пока еще нельзя добраться до Фавсты. Она бросилась к своим носильщикам, осыпая их бранью, хлестая по щекам; исколола их острою золотою иглой, торчавшей как украшение у нее в волосах, и произнесла им всем четверым смертный приговор – отдачу на съедение плотоядным рыбам.

Несчастные носильщики упали в ужасе на колени, уверяя в своей невиновности. Трое из них обвиняли четвертого – того, с плеча которого Евдам столкнул рукоятку носилок.

– Госпожа, – говорил, плача, каппадокиец, – ты, конечно, вольна казнить нас без вины, но не могу я не сказать, что виноват… если кто-нибудь виноват или должен оказаться в виноватых… виноват один Луктерий… он уронил носилки.

Луктерий был галл, молодой и красивый. Фульвия год тому назад увидела его в числе бойцов на арене цирка и пленилась его красотой. Купленный ею и сделанный носильщиком, он оказался довольно хитрым, ловким и притом смелым слугой. Немало темных дел было совершено им в Риме по приказанию госпожи, но Фульвия все-таки разлюбила галла – и для нее ничего не значило казнить сегодня того, кого она обожала вчера.

– Евдам ошеломил меня ударом кулака по голове, – сказал Луктерий в свое оправдание, – и у меня помутилось в глазах… я пошатнулся от неожиданности, и носилки упали… госпожа, я не буду напоминать тебе всего, что поручала ты мне в этот год, как самому верному исполнителю… я не буду просить прощения… я надоел тебе – понятно мне это давно… я должен умереть, потому что тебе так угодно, но мои товарищи достойны жизни… они отомстят за тебя, госпожа, Евдаму или кому ты желаешь. Казни меня одного, а их помилуй – они справедливо говорят, что виновен только я.

Он смело глядел в лицо Фульвии, не плача, как другие. Его мужественная фигура горделиво возвышалась над остальными тремя коленопреклоненными рабами. В прекрасных чертах его молодого лица была видна покорность жестокой судьбе, но не тиранке Фульвии.

Эта смелость осужденного на лютую казнь понравилась жестокой женщине, хоть и не вернула носильщику ее прежнего благоволения.

– Отомстят… чем? – прошипела она сквозь зубы.

– Чем тебе угодно отомстим! – вскричали все четверо рабов.

– Увидим, – сказала Фульвия и, с презрением отвернувшись от избитых, окровавленных слуг, прислушалась к насмешливым возгласам народа о ее волосах, потом вскочила на носилки, опираясь на плечо старухи, своей любимой служанки, и закричала:

– Граждане, увидите вы когда-нибудь, какие седые клочья прикрыты черными буклями Фавсты!.. Придет день… вы их увидите.

Хохот толпы был ответом.

Фульвия злобно и горестно села, понурив голову, и обратилась к старухе:

– Мелания, стоило ли Катилине погибать во имя блага этой гнусной черни?!

Она заплакала слезами слепой, ужасной, но бессильной злобы, опозоренная, осмеянная, но не имеющая возможности мстить.

Эта сцена глубоко потрясла душу молоденькой патрицианки, прибежавшей к носилкам Фульвии, думая, что тут зовут на помощь. Особенно возмутила ее расправа с носильщиками.

Амарилла стояла, сконфузившись, и робко глядела то на тиранку, то на ее бедных слуг. Ее спутница, прозванная Красной Каракатицей, напротив, сразу поняла, в чем дело, и, протолкавшись не без затруднений к подруге, довольно грубо взяла ее за руку и сказала:


Еще от автора Людмила Дмитриевна Шаховская
Вдали от Зевса

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


При царе Сервии

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


На берегах Альбунея

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


Набег этрусков

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Тарквиний Гордый

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Сивилла – волшебница Кумского грота

Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.


Рекомендуем почитать
Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Молитва за отца Прохора

Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Странный век Фредерика Декарта

Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Под немецким ярмом

Имя популярнейшего беллетриста Василия Петровича Авенариуса известно почти исключительно в детской литературе. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. Практически все его сочинения, в частности исторические романы и повести, были приспособлены к чтению подростками; в них больше приключений и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Авенариус так редко издавался в послереволюционной России, что его имя знают только историки и литературоведы. Между тем это умный и плодовитый автор, который имел полное представление о том, о чем пишет. В данный том входят две исторические повести, составляющие дилогию "Под немецким ярмом": "Бироновщина" - о полутора годах царствования Анны Иоанновны, и "Два регентства", охватывающая полностью правление герцога Бирона и принцессы Анны Леопольдовны.


Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)


Кадис

Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.


Юлиан Отступник

Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.