Жребий брошен - [24]

Шрифт
Интервал

Семья Клодия называет себя плебеями, но они не плебеи, это патрицианский род. В патрициях Клодию ничто не удалось, потому что Фауст Сулла и зять его Милон воздвигли этому пьянице непреодолимые преграды к карьере. Клодий хотел перейти в плебеи, но и плебс, во главе которого стоит Цицерон, отверг его. Даже Катилина не принял Клодия в свой заговор, чтобы не марать дела его именем.

– Даже ужасный Катилина отказался от него!

– Да… ты теперь поняла, в какое змеиное логовище завлекли тебя?

– Но Цезарь…

– Цезарь неразборчив. Цезарь отвернулся от Клодия, как все, но стоит сыну Санги явиться к Фульвии или Цитерис – явится туда и Цезарь как любитель веселья. Фульвии нужна только чья-нибудь рекомендация. Ты рекомендовала ее сыну Санги, а тот рекомендует ее Цезарю – вот и вся суть интриги.

Фульвия сначала колебалась, завлекать ли тебя или оставить в покое, надеясь лишь в далеком будущем устроить тебе ловушку, но узнавши, что твой супруг сочтен мертвым…

– А он жив?

– Он жив.

– О, радость! Публий Аврелий защитит меня от клеветы.

– От клеветы он не защитит, потому что это не в его власти. Он может только помириться с тобой, простить тебя, если ты сейчас же поедешь к нему под Фезулы…

– О, да, конечно, я поеду!

– Откровенно расскажешь…

– Все, все расскажу!

– И без колебаний подпишешь мне смертный приговор. Не пожалеешь, когда я буду распят, как сообщник Фульвии.

– Ты ничего дурного не сделал, добрый, честный Луктерий. Мой муж не принудит меня к такому несправедливому и ужасному поступку. Я казню тебя безвинно? Ни за что!

– Твой отец покинул твою мать именно потому, что герой ее скандала, гладиатор, был не рабом, а вольнонаемным охотником. Казнить его было нельзя. Я должен быть принесен тобою в жертву доброй молве и мужу. Тебе предстоит на выбор одно из двух – примирение с мужем и моя смерть, или развод и возвращение под опеку деда и родителей.

– К родителям, которые будут колоть мне глаза тем, что я осуждала их за прошлое… ужасно! Ни за что! Но неужели моя мать могла любить этого отвратительного старика-силача, оруженосца моего мужа?! Трудно поверить этому.

– В молодости он был красив, уверяет Мелания, но у твоей матери был и еще фаворит, какой-то певец тоже из греков.

Лицо Амариллы покрылось ярким румянцем. Она закрыла лицо руками от стыда и тихо воскликнула:

– О, зачем, зачем дед взял меня от кормилицы!.. Лучше быть безродным подкидышем, чем иметь такую мать! Я была бы женою рыбака и прожила бы жизнь гораздо спокойнее, чем в чертогах моего мужа-сенатора, не имея возможности никуда явиться от шепота и пересудов о том, что я – дочь скандалистки-преступницы.

– Из трех писем, написанных тобой отсюда, дошло по назначению только одно, адресованное Фульвии. Интриганка пошла в твой дом и предъявила его твоей домоправительнице, чтобы ей не пришлось искать тебя в Риме, а потом это письмо пошло гулять по городу из рук в руки, опутывая клеветой твое доброе имя. Оно попало во власть Клелии, жены Санги.

– Ах! Эта ужасная гордячка, насмешница… она…

– Она наплела на тебя выдумок даже больше и хуже, чем Фульвия. Мои товарищи носильщики избегли казни тем, что ночью после триумфа напали в таверне на гладиаторов Фавсты. Была ужасная драка, целое побоище среди пьяных гуляк из народа, приставших одни к Евдаму, а другие к его врагам.

Твой муж прислал гонца домой с письмом. Что он тебе пишет, я не знаю. С этим письмом сын Санги послал сюда оруженосца. Твоя молочная сестра захотела видеться с тобой, чтобы уговорить убежать отсюда, если ты, как уверяли ее, добровольно гостишь у Цитерис. Гиацинта приехала к тебе вместе с Церинтом, но здесь их схватили и заперли на чердаке одного из флигелей. Третий день они томятся под арестом.

– Ужасно!

– Это еще не самое ужасное. Фульвия – такое чудовище, что истерзает родную мать, если это будет нужно ей. Мне грозили самыми лютыми пытками, если я расскажу тебе об интриге. Я не побоялся этого, Амарилла. Я отказался быть сообщником злодейки. Я ответил, что мне все равно: погибать ли от ее гнева или от мести твоего мужа.

Тогда она объявила мне, что если ты через меня узнаешь о ее замыслах раньше, чем она их исполнит, то тебе все-таки не уйти от нее и Цитерис – тебя принудили бы писать все, что им хотелось, принудили бы, не разбирая способов.

Мне оставалось только действовать хитростью, и я хитрил. Я пел импровизацию, предостерегая тебя, но ты не знаешь по-галльски и уснула под мое пение. Я хотел убить себя, но мне пригрозили, что моя смерть поведет к дурному обращению с тобой.

– И ты думаешь, что после этого я решусь послать тебя на казнь!

– Ты должна сделать это.

– Беги, Луктерий! Ты успеешь скрыться, пока я еще не виделась с мужем. Возьми алмазы, оставленные Цитерис, продай их и беги.

– Покинуть тебя на позор?! Нет, Амарилла, я этого не сделаю. Я примирю тебя с твоим мужем моей смертью, погибну, втайне оправданный тобой, утешенный собственным сознаньем своей невинности. Скажи, скажи мне, Амарилла, что я невинен пред тобой!

– Да, да, ты невинен, Луктерий!

– Я раб, но я человек. Презирая, как раба, можешь ли ты уважать меня, как человека? Когда я умру, я не буду рабом – в царстве теней нет ни рабов, ни свободных.


Еще от автора Людмила Дмитриевна Шаховская
Вдали от Зевса

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


При царе Сервии

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


На берегах Альбунея

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до н.э.).


Набег этрусков

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Тарквиний Гордый

Большинство произведений русской писательницы Людмилы Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. Данные романы описывают время от основания Рима до его захвата этрусками (500-е г.г. до Н.Э.).


Сивилла – волшебница Кумского грота

Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.


Рекомендуем почитать
Банка консервов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Под немецким ярмом

Имя популярнейшего беллетриста Василия Петровича Авенариуса известно почти исключительно в детской литературе. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. Практически все его сочинения, в частности исторические романы и повести, были приспособлены к чтению подростками; в них больше приключений и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Авенариус так редко издавался в послереволюционной России, что его имя знают только историки и литературоведы. Между тем это умный и плодовитый автор, который имел полное представление о том, о чем пишет. В данный том входят две исторические повести, составляющие дилогию "Под немецким ярмом": "Бироновщина" - о полутора годах царствования Анны Иоанновны, и "Два регентства", охватывающая полностью правление герцога Бирона и принцессы Анны Леопольдовны.


Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)


Кадис

Бенито Перес Гальдос (1843–1920) – испанский писатель, член Королевской академии. Юрист по образованию и профессии, принимал деятельное участие в политической жизни страны: избирался депутатом кортесов. Автор около 80 романов, а также многих драм и рассказов. Литературную славу писатель завоевал своей исторической эпопеей (в 46 т.) «Национальные эпизоды», посвященной истории Испании – с Трафальгарской битвы 1805 г. до поражения революции 1868–1874 гг. Перес Гальдос оказал значительное влияние на развитие испанского реалистического романа.


Юлиан Отступник

Трилогия «Христос и Антихрист» занимает в творчестве выдающегося русского писателя, историка и философа Д.С.Мережковского центральное место. В романах, героями которых стали бесспорно значительные исторические личности, автор выражает одну из главных своих идей: вечная борьба Христа и Антихриста обостряется в кульминационные моменты истории. Ареной этой борьбы, как и борьбы христианства и язычества, становятся души главных героев.